Павел Верещагин - И танки наши быстры

«Хорошенькое дело, — удивился Бурцев. — Что это мы такое вчера вытворяли? Пытались закадрить цирковых актрис? Или лазили ночью в зоопарк?»

Пингвин тем временем развернулся, раскинул крылышки в стороны, как самолет, и, смешно переваливаясь с боку на бок, сделал несколько шагов по направлению к кухне. Он обернулся на Бурцева, похлопал крыльями по черным лоснящимся бокам, будто приглашая за собой, и скрылся за дверью.

Бурцев поморщился, почувствовав спазм в желудке, с усилием поднялся на ноги и вслед за птицей прошел на кухню. Пингвин стоял посредине, требовательно глядя на человека.

— Ну, и что ты хочешь мне сказать? — спросил Бурцев. — Голодный, что ли? А хозяин твой где?

На столе стояли неубранные тарелки с остатками еды и полная окурков пепельница. На залитой бульоном плите валялась чья-то кепка…

Бурцев взял со стола недопитую бутылку пива, сделал несколько глотков… Вы пробовали когда-нибудь пиво, которое всю ночь простояло открытым на столе? Бурцев поморщился и вылил пиво в раковину…

Он обошел комнаты, носившие следы вчерашнего пребывания гостей, но кроме пингвина не обнаружил в квартире ни одной живой души.

«Вообще осатанели, — подумал Бурцев о вчерашних неизвестных приятелях. — Оставили у меня птицу. Хорошо еще, что не крокодила!»

Пингвин дожидался Бурцева, стоя посредине кухни. Когда Бурцев вернулся после обхода квартиры, пингвин нетерпеливо потоптался на месте и похлопал крыльями по бокам.

Бурцев оглядывал неубранный после вчерашнего банкета стол в поисках какого-нибудь подходящего куска, когда раздался телефонный звонок.

— Здравствуйте, гражданин Бурцев, — проговорил в трубке голос лучшего друга Мишки Айвазовского. — Медвытрезвитель вас беспокоит. Когда собираетесь платить за оказанные услуги?

— Привет! — отозвался Бурцев, пропуская мимо ушей дежурные шутки.

— Привет в карман не положишь. Не булькает. К тому же нанесен ущерб: выбитых стекол — пять, перевернутых автомобилей — два, свернутая челюсть прапорщика Закидайло — одна…

— Ясно, — перебил его Бурцев. — Вы где?

— Поправляем здоровье в «Петровиче», — бодро отрапортовал Айвазовский. — И тебе, между прочим, звонили… Но ты спал, как дитя…

«Есть же люди, которые с самого утра — в прекрасном настроении», — с завистью подумал Бурцев. Он прислушался к шуму и звукам музыки, пробивающимся в разговор, — в центре развлечений «Петрович» народ гулял круглые сутки без перерыва.

— Слушай, Айвазовский, — спросил он, — а чей это пингвин тут у меня бродит? Мы что, вчера в цирке были?

Друг на том конце линии замер. Потом он, прикрыв рукой трубку, сказал что-то дружкам, находившимся рядом. Те смолкли на мгновение, а потом дружно захохотали.

— Вы что? — спросил Бурцев.

— Да ничего!

— А пингвин чей?

— Так это… твой!

— Кто — мой?

Айвазовский некоторое время молчал, стараясь не рассмеяться.

— Ты что, ничего не помнишь? — спросил он.

Бурцев начал терять терпение.

— А что я должен помнить? — спросил он.

— Ты его вчера купил!

— Кто?

— Ты!

— Где?

— У мужика возле метро.

На том конце линии дружно заржали. Бурцев покраснел. Он покосился на стоящего рядом пингвина. Тот внимательно слушал разговор, чуть склонив голову набок.

— Ты что, совсем ничего не помнишь? — опять спросил друг. — Мы были у тебя. Потом в бане. Потом пошли в клуб шары гонять. Там добавили. Из клуба вышли… Патрикеев стал тачку ловить. Но нас пьяных никто сажать не хотел. А ты увидел, что в переходе животных продают. Кто котят, кто щенка. Бабка какая-то кролика толкает. Ну и мужик с пингвином.

— Что еще за мужик? — мрачно спросил Бурцев.

— Обычный. В ушанке и унтах. Полярник.

— И что?

— Ну ты и купил.

— А зачем?

— Ты у меня спрашиваешь? Не знаю. Понравился очень!

Бурцев посмотрел на пингвина. Маленький такой. Неказистый. Пахнет водорослями…

— А мужик что? — спросил он.

— Ничего. Взял деньги и ушел.

Бурцев нахмурился. Как же это получилось, что он ничего не помнит?

— А вы?

— Мы — отговаривали, — заверил друг. — Но ты уперся — и ни в какую. Покупаю и точка. «На тещу мою, орал, похож. Научу его тапочки приносить. Чтобы пришел домой, а тебе теща тапочки несет».

Бурцев поморщился. До чего же люди глупеют под действием алкоголя!

«Отговаривали они, — подумал он. — Небось, рады были бесплатному представлению. Жеребцы!»

— Ну, елки-палки… — проговорил он.

— А ты что, вообще ничего не помнишь? — спросил на том конце провода лучший друг.