Тадеуш Доленга-Мостович - Знахарь

Знахарь вытер потный лоб тыльной стороной ладони. Его глаза остановились на тех примитивных инструментах, которыми он пользовался до сих пор. Он ясно отдавал себе отчет, что с их помощью не сможет сделать столь сложной и опасной операции.

«Вся надежда на доктора, – лихорадочно думал он. – Дай бог, чтоб он успел».

В ожидании врача знахарь обмыл и перевязал раны Марыси, а потом занялся Чинским. Молодой человек пришел в сознание и громко стонал. Когда знахарь смыл с его лица засохшую кровь, оказалось, что у Чинского сломана челюсть. Хуже обстояло дело со сложным переломом левой руки. Треснувшая наискось кость пробила мышцы и кожу.

Сделав пару разрезов ножом, знахарь убрал рукав и приступил к операции. К счастью, раненый от боли снова потерял сознание. Через двадцать минут операция была закончена. Во всяком случае жизни Чинского ничего не угрожало.

А тем временем Зенон как безумный несся в город. Он чуть не затоптал какую-то женщину перед костелом и наконец соскочил с лошади перед домом доктора Павлицкого.

Врач еще не спал и сразу сообразил, что надо делать. Он послал сестру, чтобы она с почты соединилась с Людвиково, а сам поспешно достал из шкафа свой дорожный саквояж с хирургическими инструментами, проверил, все ли на месте, упаковал разные лекарства, шприц для уколов и бинты.

Сестра вернулась с сообщением, что супруги Чинские уже выезжают на автомобиле и через пять-десять минут будут в Радолишках.

– Я поеду с ними, – решил врач.

– Нет, вы прямо сейчас езжайте, ведь есть же лошадь! – торопил Зенон.

– Вы с ума сошли! – возмутился Павлицкий. – Я должен трястись верхом, да еще без седла?! Да и все равно на автомобиле мы скорее будем на месте.

И он оказался прав. Неожиданно быстро подъехал огромный автомобиль из Людвикова. Испуганные Чинские хотели было порасспрашивать Зенона, что и как произошло, но доктор решительно заявил, что на это будет время позже.

И пяти минут не прошло, как они уже приехали на мельницу. Когда они вошли в пристройку, знахарь как раз заканчивал перевязывать голову раненого.

– Он жив? Мой сын жив? – вскрикнула госпожа Чинская.

– Он жив, не беспокойтесь, ему ничего не грозит, – ответил знахарь.

– Что этот человек может знать! Доктор, прошу вас, спасайте моего сына!

– Сейчас я сниму эти тряпки и осмотрю его, – ответил врач.

– Незачем его мучить. Я сам вам скажу, что с ним, доктор. У него сломаны челюсть и левая рука. Я сложил кости как надо.

– Прошу мне не мешать! – крикнул доктор. – Я, наверное, лучше вас знаю, что мне следует делать!

– Тут уже нечего делать, – упрямо твердил знахарь. – А вот девушку надо немедленно спасать.

– Что с ней? – спросил врач.

– Кость вдавлена в мозг.

– Господин доктор!.. – простонала госпожа Чинская.

Пульс у ее сына был совершенно удовлетворительный.

– Я только сделаю противостолбнячный укол, и его надо будет отвезти в больницу. Следует поскорее сделать рентгеновские снимки. А сейчас я осмотрю девушку.

Он наклонился над Марысей, попробовал прощупать пульс. И вскоре отвернулся от больной.

– Это уже агония, – заявил он.

– Спасите же ее, господин доктор, – хриплым голосом попросил знахарь.

Врач пожал плечами.

– Тут уже ничего нельзя сделать. Я еще посмотрю это повреждение… Хм… Разумеется… Перелом основания черепа.

Неподвижное тело начало подрагивать.

– И повреждение мозговых оболочек, – добавил он. – Об этом говорят судороги. Тут и чудо не поможет. У вас есть зеркальце?

Знахарь подал ему осколок разбитого зеркала. Доктор приложил его к приоткрытым губам раненой. Зеркальце слегка затуманилось.

– Ну что ж… – Врач развел руками. – Единственное, что я могу для нее сделать, – это укол, чтобы немного поддержать сердце. Но ее состояние совершенно безнадежно.

Он открыл саквояж, полный блестящих хирургических инструментов. Знахарь смотрел на них точно зачарованный, буквально глаз не мог оторвать.

Между тем врач наполнил шприц густой прозрачной жидкостью из ампулы и ввел девушке лекарство под кожу в предплечье.

– Бесполезное дело, – пробормотал он, – все равно скоро наступит конец.

И снова повернулся к Чинскому, собираясь размотать повязки.

Знахарь коснулся его локтя.

– Господин доктор! Спасите ее.

– Вот же глупый человек! – Павлицкий с раздражением отвернулся от него. – Как я должен ее спасать?!

– Это ведь ваша обязанность, – мрачно произнес Косиба.

– Не вам учить меня моим обязанностям. А еще я вам скажу, что если из-за ваших грязных повязок у этого раненого будет заражение крови, то вы отправитесь в тюрьму. Поняли? Вы не имеете права заниматься лечением.