Джонатан Бейн - Фанатка

— Как оно ощущается?

Он не сразу смог взглянуть на жену — так ослепили его растерянность и чувство вины:

— Как ощущается что?

— То, что книга закончена?

Встав на ноги, он принужденно усмехнулся.

— Еще не освоился… с этим… ощущением, — кое-как вымолвил он, запинаясь.

— Что ты говоришь? — не поняла его бормотание Джулианна.

— Ничего. — Он пытался погасить внезапную ярость, надеясь, что жена не обратит внимания на то, куда он смотрит, не заметит то, что видит он.

Питер огляделся, словно что-то отыскивая; смотреть куда угодно — только не на изодранную в клочья футболку с картинкой, что висит на крюке возле двери — на том самом крюке, где недавно висела закованная в наручники Дина.

— Ну, в общем… э-э… наверное, хорошо. В смысле… понимаешь, для меня закончить книгу — всегда немного странно. Словно порвать дружбу с хорошим человеком.

— На этот раз у тебя не дружба была, а любовный роман, — заметила Джулианна со смехом.

— Почему это вдруг?

— Ой, брось. А то будто я не знаю, что ты был по уши влюблен в Анжелу. Оттого и не мог с ней расстаться.

— Она — выдуманная, — возразил Питер.

— Это ничуть тебе не мешало ее желать, — игриво заметила жена. — Но я не в обиде. Можешь влюбляться во всех выдуманных девиц, каких твоей душе угодно. Только настоящее оставь для меня!

Джулианна ушла, но перед тем подарила ему завлекающую улыбку, приправленную искренним обожанием.

Клочья футболки у двери она так и не заметила.

На фасаде с левой стороны здания.

Два окна. Голые — ни занавесок, ни жалюзи.

Он не обратил на это внимания, когда был в квартире; обнаружил только сейчас, глядя на ее окна с улицы. Экая нескромность. Выставляет свою жизнь напоказ — являет ее всем желающим, точно череду цветных слайдов.

Очевидно, ей нечего прятать.

Как давно он тут стоит? Питер вышел из дома днем, а сейчас уже в окнах загораются огни. Но в ее квартире темно. Пока что темно.

Крепко прижимая к себе сумку, ощущая в ней сквозь буйволову кожу пистолет, Питер оглядел улицу, высматривая телефон-автомат. Ни одного не видать. Когда они исчезли с городских улиц? И с ними — анонимность звонка?

Достав свой мобильник, Питер набрал номер Дины по памяти, словно мысленно уже звонил ей тысячу раз. Хотя вовсе не так он представлял свой звонок. В мыслях он просто говорил: «Мне нужно сейчас с тобой встретиться». Однако фантазиям лучше оставаться фантазиями, а не воплощаться в жизнь. Даже мечтам часто лучше не сбываться, оставаясь мечтами. Теперь-то Питер это понимал.

Когда отзвучал первый гудок и раздался звук соединения, Питер не дал Дине и рта раскрыть.

— Ты что вытворяешь?! — рявкнул он.

Ответ оказался неожиданным:

— Ошибка соединения, либо набранный вами номер не обслуживается; пожалуйста, повесьте трубку и повторите вызов.

Питер в ярости уставился на ее окна, желая увидеть, как Дина подсматривает, чувствуя на себе ее взгляд, ощущая ее презрение и насмешку. С какой стати она не зажигает свет? Он снова набрал ее номер — и услышал в ответ то же самое.

Он выключил мобильник; руки чесались швырнуть его наземь или на другую сторону улицы — а еще лучше запузырить Дине в окно на пятый этаж, чтобы разбилось стекло и телефон влетел внутрь.

Вместо этого Питер глубоко вздохнул раз, другой. Сунув трубку в карман, пересек улицу и вошел в дом под номером пятьсот семьдесят один. Правая рука скользнула на дно сумки, чуть только за ним захлопнулась входная дверь.

Вот теперь он положит всему этому конец.

Он постучал.

Ни звука в ответ.

— Дина, открой свою чертову дверь. Я знаю, что ты здесь.

Питер грохнул по двери кулаком.

Ничего. Лишь отозвалось короткое эхо, отразившись от стен с облупленной краской.

Ну этого еще не хватало. Сначала она вторгается в его жизнь, а затем не пускает в квартиру!

Шепча адресованные Дине слова — те, что безумно хотелось ей высказать, — вообразив себе страх, который отразится на лице, когда она поймет, что довела его до последнего предела, Питер оглядел пустой коридор, куда выходили двери квартир, прислушался.

Кругом все тихо. Тогда он примерился — и со всей силы саданул плечом дверь, вышиб ее и оказался в квартире.

Питер не понял, что случилось.

Никак не мог этого объяснить.

Он просто стоял в изумлении, растерявшись.

Включив свет — над головой загорелась голая лампочка, — он осмотрелся. Квартира была совершенно пуста — ни мебели, ни вещей. Никаких признаков жизни либо смерти. Никаких признаков Дины.