Владимир Файнберг - Навстречу Нике

Деньги непостижимым образом находились.

Так я, с изумлением от того, что это на самом деле происходит, заставал себя то на улице Гран–Виа в Мадриде, то на бурлящем ночной жизнью бульваре Рамбла в Барселоне. То странствовал по Болгарии, лечил детей, потерявших слух от применявшегося тогда антибиотика… Видел как с приближением поднимается над горизонтом захватывающее дух зрелище египетских пирамид. Пересекал Нил на фелюге с высоченным парусом.

Хорошо было после таких путешествий оказаться за своим рабочим столом. Перечитывать ранее написанное, выправлять и двигаться дальше.

В сентябре 1986 года, видя, насколько устал отец Александр от постоянных преследований, какие чёрные мешки под его глазами, я выбил командировку от центральной газеты, специально придумал тему для большой статьи – «Новая архитектура Узбекистана», без труда уговорил отца Александра поехать со мной в Самарканд, Бухару и Хиву.

Наконец–то и он увидел Азию. Её базары, минареты мечетей, пустыни, Аму–Дарью.

Следующей осенью один дагестанец – бывший мой пациент, в благодарность организовал нам отдых под Дербентом на самом берегу Каспийского моря.

О заграничных путешествиях, о путешествиях с отцом Александром написано в моих книгах, в воспоминаниях о батюшке. Поймёшь ли, до чего горько сознавать, что я – человек на пять лет старше его, до сих пор жив, счастлив с тобой и Мариной. А его нет.

То, о чём ты прочтёшь дальше, возможно, вызовет у тебя шок.

В ту осень, когда мы вернулись из поездки по Узбекистану, и я опять впрягся в свой каждодневный труд, однажды утром раздался телефонный звонок. Все знакомые давно знали, что меня нельзя по утрам отрывать от работы. С досадой поднял трубку.

— Здравствуйте. Вы меня, конечно, не помните. Меня зовут Жанна. Хотелось бы увидеться, кое о чём поболтать.

— Простите. На болтовню нет времени, – я подумал, что звонит очередная пациентка. – Что у вас болит? В чём проблема?

— Неужели не помните? Давно, сколько–то лет назад вы вместе с моим мужем платили взносы в Союзе писателей. Я тоже была там с сыном. Вспомнили?

Тотчас вспомнил! Благополучную, величественную красавицу, похожую на бронзовую богиню…

— Жанна, так в чём ваша проблема? Заходите во второй половине дня, расскажете.

— Нет–нет. Домой я не приду. Давайте встретимся на нейтральной почве. Сегодня вечером в семь часов, Например, у памятника Пушкину.

Я был заинтригован.

С тех пор, как стали выходить мои книги стихов, как я получил известность в качестве целителя, многие особы женского пола пытались завести со мною знакомство. Но не такие красавицы.

…Она опоздала минут на сорок. Ещё издали узнал я Жанну, идущую навстречу в бежевом плаще с поднятым воротником.

— Не сердитесь, что опоздала. Сын в армии, в Таманской дивизии. Ездила к нему. Это далеко.

— Жанна, за углом у кинотеатра «Россия» стоит мой «запорожец». Давайте куда–нибудь прокатимся?

В машине она села не со мной, а забралась на заднее сиденье.

— Куда поедем? – спросил я.

— Никуда. Здесь поговорим.

Оказалось, какая–то из её подруг вылечилась у меня от гипертонии, рассказала ей, в какой холостяцкой неприбранности я живу. Ни одной из моих книг Жанна в руках не держала. Ещё со времени нашей случайной встречи помнила обо мне, о том, как они пошли тогда в ресторан, а я, сиротливо одинокий, к выходу…

— Неужели произвёл такое впечатление?

— Да. И брюки были обтрёпаны.

— Ну, хорошо. Расскажите лучше о себе.

— Володя, разошлась с мужем. Тем самым писателем… Вышла за него восемнадцатилетней девчонкой, приехавшей в Москву с мамой из Винницы. Мама вскоре умерла, совсем молодой, как и моя бабушка. От инфаркта, – Жанна заплакала. – Осталась одна, выскочила замуж. Как же! Писатель, машина, дача! А он оказался пьянью, все время дрался, измучил ревностью, запирал. Теперь, когда сын вырос, устала терпеть. Развелась. А жизнь прошла… Нет, не утешайте. Отвезите, пожалуйста, домой. В Ховрино, возле станции… Как–нибудь буду в другом состоянии, встретимся, может, сходим в театр. Всё время помнила о вас. Кроме вас у меня никого нет. Извините за истерику.

Мы встретились через неделю. Сводил её в театр на Таганке, на спектакль «Гамлет».

А на следующий день поехал в Новую деревню, в церковь. Исповедоваться своему духовному отцу.

— Крещёная? Ну–ка, привозите её сюда, на свет Божий! Нехорошо человеку быть одному. Ни вам, ни ей, – сказал мой батюшка.

Вскоре он обвенчал нас. Подарил на память две золочёные венчальные свечи. Которые Марина не выбросила. До сих пор стоят в вазе на память о Жанне…