Владимир Файнберг: Завтрашний ветер

Теперь, когда всё кончилось и я снова живу в посёлке вместе со своей мамкой, я решил рассказать про всё, что случилось.

Моя лодка всё так же стоит на реке под кручей. Я опять ловлю рыбу и продаю её на базаре. Но делать всё это мне теперь совсем тошно.

Как только я забираюсь в лодку и отчаливаю от берега, я сразу вспоминаю, как на корме рядом со мной сидел тот человек с седым ёжиком волос…

Но я решил рассказывать всё по порядку. Ничего не пропуская.

Может, вы читали книги про более весёлые истории.

Эта история грустная.

Я рассказал её одному знакомому, который ходит мимо наших мест на катере, чтоб он записал её без ошибок. И чтоб про то, что случилось, узнали все.

Валера.

Меня зовут Валера. Или Валерий. Всё равно. Хотя мне кажется — я на своё имя не похож. Я думаю, что многие не похожи на свои имена. Многие получили их по ошибке. Просто были ещё совсем маленькие, и отцы–матери не разглядели, с кем имеют дело.

Не так давно я узнал одного человека. Вот он был очень похож на своё имя…

А я не похож и на имя и на фамилию сразу. Фамилия у меня Сычёв. Валерка Сычёв. Тоска и скука! И мамку соседки Сычихой называют…

Раньше я думал, что похож знаете на кого? На Александра! Вот на какое имя! Александр Македонский! Александр Невский! Александр Васильевич Суворов! Разве не здорово звучит? Решительно. Поэтому все они полководцы. А Валера — это что? Так, мямля. Вот на какую фамилию похож — не решил. Только не на Сычёва. Совсем не повезло мне с фамилией. Я думаю, мне вообще в жизни не везёт.

Это учительница прошлогодняя, Лидия Петровна, она, когда уезжала, меня к себе в гости позвала чай пить и вдруг ни с того ни с сего как вздохнёт: «Эх, Валера, Валера, что мне с тобой делать? Не везёт тебе в жизни…» Здорово обидно стало. Почему это не везёт? Чем я хуже других?

Она мне тогда на прощание компас с ремешком подарила и дала адрес свой ленинградский, чтоб писал.

Компас я сразу спрятал, чтоб не потерять. А писать — не пишу. Чего бумагу переводить? Ей интересно про отметки. А я в шестой еле перешёл. И арифметика подводит, и по письму двойки. Да мамка говорит, не беда. Сейчас после школы и так и так на завод или в колхоз работать пошлют. А работать можно и без правил русского языка. Зачем мне, например, стихи разные учить или деление знать, когда я без них пошёл под плотину, наловил лещей да на базар — вот и денег матери принёс, и себе мороженого купил по дороге. А деньги считать кто не умеет?

В шестой меня всё‑таки перевели. Дома у нас кругом достаток. Мясо в борще всегда плавает. А жизнь чего‑то в самом деле не очень весёлая получалась.

Особенно я это почувствовал в этом году после двух историй. Одна случилась весной, когда выводили отметки за последнюю четверть.

К нам целая комиссия приехала. Из области. Сидят в классе за столом, в бумажках черкают.

Наш новый учитель гонял меня, гонял по русскому устному. Отвечал я кое‑как, ребята подсказывали. Сам не понял, что отвечал. И вот наконец учитель говорит:

— Ну, Сычёв, задам тебе последний вопрос. Ответишь?

— Не знаю какой, — говорю. — Спрашивайте…

— Расскажи, какие ты знаешь пословицы и поговорки.

— Работа — не волк, в лес не убежит, — говорю.

Комиссия от бумажек своих оторвалась, на меня уставилась.

— А ещё какие знаешь?

Чувствую, не то что‑то ответил. Говорю другую:

— Рука руку моет.

Учитель покачал головой и говорит тётке из области:

— Да… Не из той оперы. Он у нас оригинал. — И потом так строго–строго уставился: — Сычёв, не валяй дурака, скажи хоть одну хорошую русскую пословицу. Получишь свою тройку и пойдёшь домой.

Тройка мне позарез была нужна. Иначе мог загреметь на второй год.

Я напрягся, натужился. Чувствую, учитель так и сверлит меня глазами. Только другие пословицы в голову не приходят. А время идёт. Все ждут.

И тут у меня, как назло, брякнулось:

— Не подмажешь — не поедешь!

Они все как‑то нехорошо засмеялись. Кроме нашего учителя — тот голову опустил.

Директор встал и говорит:

— Выдь, Сычёв, вон из класса! Кто тебя только воспитывал?…

Пословицы как пословицы. Чего им не понравилось? Я, когда в коридор выходил, ещё одну вспомнил: тише едешь — дальше будешь. Может, тоже плохая?