Ника Ракитина - Завтрашний ветер. Незнакомка [СИ]

Сейда Нин.

«Просыпайся… Ну, просыпайся… Почему ты дрожишь?» Капли падают, оставляя вмятины и круги на воде…

Вода на губах кажется горькой. Аррайда открывает глаза.

— Ну, ты и соня! Тебя даже вчерашний шторм не разбудил… Мы уже пришли в Морроувинд. Нас выпустят, это точно.

Лицо, что склонилось к ней, казалось продолжением ночного кошмара: вроде бы человек, но с пепельной кожей и горящим, точно костер, левым глазом. Пустую правую глазницу и щеку пересекал похожий на молнию шрам. И эта рожа пробовала Аррайде улыбаться.

— Вставай скорее, — вдруг заспешил красноглазый. — Стражник идет.

Девушка села в гамаке. Голова кружилась. Гамак раскачивался, как и щелястый пол под ногами. Аррайда рассмотрела свои бедра — холщовые короткие штаны с завязками под колено… Смуглые открытые по локоть руки (дрожащие пальцы с обкусанными ногтями)… Несколько свежих синяков на вытянутых в проход голенях и стоптанные башмаки… На правом большой палец выглядывает в дыру… Больше ей любоваться не разрешили — легионер толкнул в плечо:

— За мной! Живо!

И выругался под нос. Лицо у него было обычное, круглое, кожа светлая. Шлем с гребнем он держал под мышкой. Девушка метнула взгляд через плечо: оживший кошмар ей подмигнул. Аррайда споткнулась. Больно ударилась коленом о ступеньку деревянного трапа, уводящего к люку.

— Толкни, — подсказал легионер и выбранился снова. Высунув из люка голову, проследил, как пленница, пошатываясь, бредет к сходням, и отвернулся.

Похожий легионер ждал ее на трапе и поймал, когда Аррайда едва не свалилась в море. Усмехнулся.

— Тебя как звать?.. Ладно, Аррайда, иди за мной. Видишь, имперская канцелярия? Тебя кое о чем расспросят и выпустят.

— Ничего не помню.

Легионер пожал полными плечами. Его чешуйчатая кираса чуть позвякивала при ходьбе, шлем был сдвинут на затылок, пояс с мечом приотпущен — похоже, жилось стражникам сладко и начальство допекало не сильно. Аррайда бросила последний взгляд на тюремную лодку, что ее привезла — матросы разворачивали на единственной мачте квадратный парус — и подняла взгляд на башенки с коническими крышами, серебрящиеся на утреннем солнце. За башенками виднелись еще крыши: черепичные и тростниковые; фахверковые стены, выступающие вторые этажи. Вдоль соленого мелководья выстроились хижины и сараи, висели рыбачьи сети на кольях, вбитых в берег. Совсем как в Хаммерфелле. Сердце кольнуло, ноги стали заплетаться еще сильнее, хотя куда уж… Стражник несколько раз ловил Аррайду, чтобы не упала, и неприятно скалился. Наконец растворил калитку, за ней обитую железом дверь:

— Уф-ф… привел.

Высокий старик поднялся из кресла у заваленного свитками стола. У него было роскошное отороченное мехом одеяние, лицо доброго дедушки и седая бородка клинышком. Старик все время поглаживал ее, точно проверял, не отвалилась ли. Аррайда тихонько хмыкнула. «Добрый дедушка» жестом отправил легионера вон и пристально посмотрел на гостью, наклонив голову к плечу. Глаза у него были круглые, как у совы.

— Это Сейда Нин, а меня зовут Селус Эргала. Я задам тебе кое-какие вопросы. И оттого, насколько ты честно на них ответишь, зависит, выйдешь ли ты отсюда свободной или снова отправишься на каторгу.

Девушка поводила носком башмака по щели в половицах, пробормотала хмуро:

— У вас должны быть бумаги.

— Они у меня есть. Но я хотел бы услышать тебя.

Аррайда потерла лопатки: там невыносимо чесалось — крылья режутся, должно быть.

— Я ничего не помню.

— Говорят, на лодке ты вела себя странно. И раньше.

— Мне снились сны.

Старичок подался вперед:

— Какие?!

— Не помню.

— Совсем-совсем?

Девушка старательно наморщила лоб:

— Ну, что-то про лодку, и про карету. И тетка какая-то… говорила, что я избрана.

Селус дернул свою бородку так, будто хотел оторвать. Тут же сморщился и зарылся в бумаги на столе.

— Под каким знаком ты родилась?

— Башня.

— Интересно…

Девушка переступила с ноги на ногу и пожала плечами.

— Ты помнишь своих родителей?

Она помотала головой и тут же ухватилась за край стола, чтобы не упасть.

— А почему оказалась в тюрьме?

— Я была в тюрьме?

— Да, в Киродииле, — он вытер лицо кружевным платком. — Тебя привезли сюда и приказали отпустить. Личным указом императора.

— Не помню.

Селус стукнул ладонью по столу. Поднялась пыль.

— Хорошо, — хмуро сказал он, — ты свободна. Вот, это тебе, — он высыпал перед девушкой горку золотых. — Альдмер Арилль держит в деревне трактир и лавку со всякой всячиной. Купи, что приглянется. А затем, — старик потряс перед ней серым пакетом с печатями и громко чихнул, — доставишь вот это в Балмору. Спросишь в кабачке «Южная стена» Кая Косадеса, тебе подскажут.