Ника Ракитина - Ратанга

СИРИН. НАЧАЛО.

Все еще ныли запястья, ободранные веревками. Они заживут быстро, труднее забыть об унижении, которое довелось мне пережить, когда меня связывали. Не думала, что это так унизительно. И несправедливо к тому же, ведь я пострадала за кого-то другого. Впрочем, объяснять это тем, кто схватил меня, было бесполезно. Что бы я ни говорила им, ответом были только ненавидящие взгляды и молчание. Видно, здорово досадила им та, на которую я имела несчастье быть похожей! Но ей удалось ускользнуть, а я должна была отвечать за ее грехи.

Они схватили меня на постоялом дворе, в горнице, которую отвел мне хозяин. Он же, наверное, меня и выдал. Во всяком случае, когда я, не раздеваясь, свалилась на постель и заснула, прошло, мне показалось, несколько мгновений — и чья-то рука грубо рванула меня за плечо. — Вот она! — услышала я резкий хриплый голос. — Я же говорил, что ты промахнулся. — Жаль, — сказал другой. — Ты был прав.

Ничего не понимая, я открыла глаза и увидела три темных, с резкими чертами лица, склонившиеся надо мной.

— Крепко спишь, — сказал один из них и рывком усадил меня на постели. Жесткая большая ладонь скользнула по моему поясу.

— Что вам надо? — жалобно спросила я.

— Оружия нет, — сказал человек.

— Какая неосмотрительность, — заметил другой. Я узнала голос жалевшего, что промахнулся.

— Что вам надо? — повторила я с отчаяньем, окончательно проснувшись. — Кто вы такие?

— Объясни ей, — бросил первый третьему, до сих пор молчавшему. — Скажи ей, что нам надо. Скажи, что Боларда казнят за то, что он помог ей бежать.

— Кто такой Болард? — машинально спросила я.

— Видели? — первый оглянулся на остальных. — Она уже имени его не помнит. Может, скажешь, ты и нас не помнишь?

— Да я вас вообще не знаю! — взмолилась я. — Не понимаю, зачем вы ко мне привязались. Вы меня, наверно, путаете с кем-то…

— Нет, — крикнул третий, — я не могу больше!

Он сунул руку за пазуху и выхватил нож. Короткое широкое лезвие с желобком посредине мелькнуло у меня перед глазами. Я даже не успела испугаться. Второй перехватил руку с ножом.

— Нет, Харен, — сказал он. — Мы должны довезти ее живой. С ней еще поговорят.

Берегиня-заступница, подумала я. Поговорят. О чем? Когда кончится это наваждение? Может, зажмуриться? Я так и сделала, и тут же услышала голос первого:

— Попробуй ее довезти. Опять вывернется.

— Удержим, — сказал второй и резко завернул мне руки за спину. Ох! Я закричала от боли. Первый быстро зажал мне рот ладонью. Ладонь пахла железом и кожей. Я попыталась укусить ее, но не вышло. Второй с силой связывал мои руки веревкой. Веревка так впивалась в кожу, что мне хотелось взвыть.

— Готово, — бросил второй, и первый отнял ладонь. — Теперь ноги. Харен, придержи ее.

— Справились, — со злостью сказала я. — Трое на одну.

— А с тобой иначе нельзя, — пояснил второй, опутывая веревкой мои ноги. Я попыталась лягнуть его и тут же получила от Харена удар по затылку. В глазах потемнело.

— Сволочи! — не выдержала я. — Ну что вы ко мне привязались?

— Это тебе потом объяснят, — почти ласково сказал второй. — Кто ее понесет, ты, Вентнор?

— Пожалуй, — сказал первый. — В ней весу нет, одна злость.

Он взял меня поперек пояса, поднял легко, как куклу, и забросил на плечо.

— Закричишь — убью, — сказал тихо Харен, наклоняясь ко мне. Я посмотрела на него и поняла — да, убьет. И только сейчас меня охватил ужас, такой ужас, что я не могла произнести ни слова.

Негромко переговариваясь, они спускались по лестнице черного хода. Впереди шел второй, которого, как я поняла, звали Боско, за ним Вентнор нес меня, а замыкал шествие Харен с ножом. Он явно собирался выполнить свое обещание, и случай едва не представился. На повороте лестницы я задела пяткой о стену, и это отозвалось такой болью в скрученных ногах, что я застонала. Харен сделал стремительное движение, но Вентнор сказал, не оборачиваясь:

— Оставь.

Снаружи уже темнело. Под оградой стоял возок, запряженный парой коней. Боско распахнул дверцу, и Вентнор, согнувшись, внес меня внутрь и усадил на узкую, ничем не покрытую скамью. Сам сел рядом и захлопнул дверцу. Снаружи донеслись неразборчивые голоса, шаги. Потом все стихло, и возок рванулся с места.