Владимир Файнберг - Навстречу Нике

Как я обрадовался, внутренне просиял, когда разглядел в толпе родные лица. Да ещё Марина несла мне бокал с вином и чашку кофе. Ты поспешала за ней, выныривая, как утёнок, среди волн дорогих духов и платьев.

Попивая всё то же вино посла, я смотрел, как мама Марина обменивается приветствиями со знакомыми итальянцами. Уловил, что она поневоле стесняется меня, сидящего в кресле со своей палкой, переживает, что одета не так дорого и модно, как все. Не так стройна, напоказ красива…

Если говорить серьёзно, самой красивой здесь была ты. Наряженная в тёмно–синее бархатное платьице с белым отложным воротником, широким поясом–бантом, которое прошлым летом привёз тебе в подарок дон Донато,

…Идея, чрезвычайно простая, вдруг пришла мне в голову. Я встал, ища, куда поставить пустой бокал и чашку. В этот момент мимо нас прошла мамина начальница – директор школы. С холодной улыбкой кивнула нам, произнесла непременное «Чао!»

Эта чиновница из министерства просвещения Италии руководит посольскими школами то в одной стране, то в другой. Таскает за собою безвольного мужа, собирающего от нечего делать почтовые марки. Недавно летала в Грецию, купила там землю. Марина зачем–то рассказала ей о том, что мне довелось бывать в Элладе – на острове Скиатос и в Афинах. О том, что я могу исцелять людей, находил захоронения античных времен, помогал археологам.

Интересно, что Марина в глубине души не очень–то верит во все эти мои способности. Хотя не раз видела, что я помогал другим людям. И постоянно помогаю ей самой. Пусть не всегда говорю ей об этом. Её сознание сопротивляется любым проявлениям «необычного», тем более, что я никогда не делаю на её глазах ничего странного – не медитирую, не упражняюсь.

Начальница чрезвычайно заинтересовалась: «Не может ли ваш муж отыскать могилу Александра Македонского? Это был бы большой бизнес, мировая сенсация».

На самом деле найти эту легендарную могилу можно. И не только её. Например, месторождения золота, платины… Будь у меня побольше здоровья, да средства на экспедицию с вертолётом и хорошим вездеходом, вроде «лендровера»…

Пора было уходить. Изначально делать нам здесь было нечего. Но я ещё не увидел посольского сада.

…Как ни старается наша мама Марина на работе, как ни выкладывается, она всё больше не нравится этой самой начальнице. Прежде всего своей внешней и внутренней нестандартностью, инициативой, прямотой суждений. Чувствуется, рано или поздно дело кончится взрывом. А ведь мы с тобой сейчас зависим от маминой зарплаты. На мою жалкую пенсию не проживёшь. Вот почему Марина рассказала начальнице про мой несколько необычные возможности. Подсознательно пытается хоть как–то закрепиться… Между тем, итальянская колония её знает, искренне любит, ценит.

По каменным ступенькам мы вышли из зала в ухоженный сад. Многие из гостей, кружившие с сигаретами мимо клумб и деревьев, приветливо здоровались с нами.

Грамши – пожилой сын основателя итальянской компартии. Амедео – юный преподаватель физкультуры из итальянской школы, две милые, хоть и на редкость некрасивые подружки–художницы из Милана… У меня зарябило в глазах. Да и ты стала проситься к маме «на ручки», тебе тоже надоело пёстрое коловращенье…

Мы покинули этот замкнутый мирок, спустились по лестнице мимо гигантов–карабинеров с мобильными телефонами в руках и подвешенными к поясам пистолетами, вышли в тёплый вечер. Московское солнце ещё освещало верхушки лип, верхние этажи зданий. В одном из соседних дворов ты разглядела детскую площадку с качелями.

И вот Марина и я, как два часовых, стояли справа и слева, раскачивали тебя, а ты, повизгивая от восторга, взлетала высоко–высоко…

Так хочется, чтобы, когда меня не будет, ты вновь пережила это чувство счастья от присутствия мамы и папы, надёжно хранящих от всех бед.

— Знаешь, пока мы были в посольстве, мне пришло в голову одно соображение, – сказал я Марине, продолжая раскачивать качели.

— Какое?

И тут я решил немного заинтриговать маму. Решил сперва убедиться в том, что моя идея осуществима. Тем более, что идея могла ей показаться несколько наглой.

— Завтра узнаешь, – ответил я.

Но Марина сказала:

— Хочешь позвонить дону Донато, чтобы, когда у меня будет отпуск, он пригласил нас к себе?

— Умница! Знаешь, Ника, наша мама умней всех!

— А папа? – встревоженно спросила ты.

— Давайте сядем вот тут на эту скамеечку и расскажу, какой у вас папа. Хотите?