Григорий Кирилюк: Бывальщина пограничника Гривы

— Эге. Да конечно… — нехотя отвечал дед.

Наверное, он, озабоченный каким–то своим делом, не хотел больше разговаривать с настырным юношей в зеленой фуражке. Грива понял намек, но ему захотелось еще что–то узнать про крепость. Только не знал, с чего начать. Выручил камешек, блестевший на земле, словно растопленная желтая смола. Грива поднял его и подал деду. Старик молча достал с глубокого кармана железку, похожую на рожок полумесяца, стукнул ею раз–другой по камню. Искры так и посыпались из–под его плотных пальцев.

— Эге, да ты настоящий кремень, солдат, ты нашел.

— А возьмите его себе. И скажите мне, дедушка, что это маячит на стене, словно человеческая фигура в камень вдавлена?

— Легенда повествует, — начал спокойно старик, — что тут, где мы с тобой стоим, на страже караулил турок, а там, под крепостной стеной, человек нес воду из реки. Турок послал в него стрелу. Человек, падая на землю, навсегда оставил свою тень на стене…

— Вот я бы того турка, — горячо сказал Гордей, — теперь пулей стукнул…

— Э, сынок. Турок далеко, а вот воришка, укравший у меня ядро турецкое, где–то здесь… Найди, вот и стукнешь его… хотя бы этой клюкой. — И дедушка погрозил кому–то палкой.

— Какое ядро, дедушка?

— Историческое. Какое же тут может быть еще?

— Но кому оно нужно?

— Да уж кому–то нужно, коли взяли. А что мне теперь скажут в музее, какой же ты смотритель, если ядра не устерег? Да и что это за турецкая крепость без турецкого ядра, а?

— А если это ядро взорвется, дедушка? — испугано спросил Гордей.

Смотритель равнодушно махнул палкой.

— Говори. Если бы должно было взорваться, так еще при баталии взорвалось бы. Теперь кто–то сделает из него пестик для проса или еще какого–то черта, а ты тут морочь голову. О, сюда даже кто–то приезжал, — увидел борозду.

У Гордия Гривы проснулась сообразительность пограничника. «Пойду по следу колеса. Куда он меня приведет?» — решил он и тронулся в направлении незнакомого села. На развилке задержался возле необычного склепа. На потрескавшемся, заросшем мхом камне прочитал: «Здесь землей покрыта лицом душою Mapгарита. Такая ей цена от общества дана. 1758–1775 гг.» Грива пожалел, что Маргарита умерла такой юною, и пошел дальше. Но след не повел его в село, колеса обгибали хаты полем.

Заинтересованный Гордей ускорил шаги.

Наконец он заметил арбу, на которую два человека укладывали горох. Решительно приблизился.

— Это вы ехали от крепости? — тоном следователя спросил Гордей.

— Мы. А что? — отозвался крестьянин, стоящий на арбе и укладывающий вязанки гороха.

— Вы не брали у дедушки–смотрителя турецкое ядро?

— Гм, — сказал другой крестьянин с вилами в руках, — а ты кто будешь?

— Разве не видно по моей одежде, кто я? — с вызовом намекнул Грива.

— Одежда нам знакома, а ты нет, — ответил тот, что на арбе. — Подожди–ка, мы сложим горох, тогда.

— А что тогда, — нахмурился Грива, — вернете ядро?

— Умгу, — неопределенно буркнул крестьянин и принялся поправлять вязанки. — Садись с нами, товарищ пограничник. Поедем по ядро. Я знаю, где его спрятали пастушки.

Грива умостился на шелестящем горохе. Сначала возчики молчали, но то и дело посматривали на Гриву. А когда зазеленела крыша пограничной заставы, тогда крестьянин, который всю дорогу не выпускал из рук вилы, начал допытываться:

— А кто у вас начальником заставы?

— Это… военная тайна, — сурово ответил Грива, хотя на самом деле он не знал имени начальника заставы. — А куда вы меня везете?

— По турецкое ядро, — серьезно ответил крестьянин, погоняющий лошадей. — Вон там оно лежит, — показал на заставу, — пастушки спрятали над самой рекой…

В канцелярию заставы зашли втроем: два возчика гороха и пограничник Грива. Начальник вопросительно посмотрел на знакомых крестьян, спросил:

— Что скажете, Иван Матвеевич?

— Это ваш пограничник? — Иван Матвеевич указал на Гриву.

Начальник заставы сразу мог бы ответить «нет». Но он внимательно посмотрел на незнакомого пограничника и, не отметив ни тени обеспокоенности на его лице, поинтересовался:

— Где вы с ним встретились?

— На поле. Задержали, когда горох брали. Говорит, что какое–то турецкое ядро разыскивает.

— Правильно, товарищ начальник. Я…

— Подождите минуточку. Иван Матвеевич, спасибо за бдительность. Вы свободны. Я сам тут разберусь.

Крестьяне многозначительно переглянулись, попрощались с начальником и вышли.

Перечитав несколько раз записку про увольнение пограничника Гривы и выслушав объяснения задержанного «нарушителя», начальник от души рассмеялся. Грива рад был сквозь землю провалиться. Он понял, что крестьяне оказались сообразительнее его. Ни о каком турецком ядре они ничего не знали, а только манили Гриву, чтоб довезти его до заставы, a потом сдать самому начальнику.