Наталья Кирилюк: Сказка древнего Чиргара

© Наталья Кирилюк, 2021

ISBN 978-5-0053-4861-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Словно дождевое облако над океаном, отправляйся в путь,

Ибо без путешествия ты никогда не станешь мужчиной!

Фаридуддин Аттар. 12в.

Как пусто в душе

без миражей, без волшебства…

БИ-2. 21в.

Прогуливаясь ранним утром по уступу водопада, медленно низвергающего свои воды в пропасть, Ашур думал о том, что всё в его жизни череда нелепых случайностей. Сквозь прозрачную водяную завесу, на зеркально отполированной поверхности камня он увидел свое отражение – отражение человека, наделенного природной красотой и силой. Четкая линия бровей, миндалевидный разрез глаз, чуть раздвоенный кончик носа, еще по-юношески нежный подбородок и родинка на левой щеке – всё создавало картину, приятную для созерцания. Смущал лишь взгляд, он был печальный и отрешенный.

Ашур, сын простого горшечника, с детства мечтал о другой участи. С той поры, когда через его родной кишлак проехал, возвращаясь с охоты, эмир Эристана Мирза Шакир-заде, Ашур потерял покой. Он навсегда запомнил, как в лучах солнца летели всадники на лихих скакунах, как сверкала на голове эмира, украшенная золотыми чеканными пластинами тиара, как покачивалась в такт царственному парению черная, как южная ночь, завитая борода. Всадники растворилось в воздухе, оставив облако придорожной пыли….

Сейчас, стоя у водопада, Ашур подумал о том, что с того незабываемого дня прошло шесть лет, но для него это был один бесконечный день. Он всё ещё находился во власти чудного видения. Ашур научился придумывать целые истории из жизни эмира. В этих историях рядом с эмиром всегда был он.

Родители Ашура, простые люди, любили его искренно и преданно. Но он нуждался, в другом. Ашур грезил о славе, военных походах, о благоденствиях, которые мог бы дать всем людям, будь он сыном эмира. Всё чаще ему казалось, что его родители вовсе не Зухра и Ташиб, а сам эмир Эристана…

Совершив свою утреннюю прогулку, Ашур вернулся к хижине родителей. Они были давно на ногах. Когда Ашур уходил к водопаду, отец прилаживал свой гончарный круг, а сейчас комья глины лежали на земле. Увидев сына, Зухра прервала своё бесконечное домашнее хлопотание, и ласково, глядя на него, сказала:

– Твой отец, Ашур, опять не доволен своим кувшином. Мне нечего будет сегодня нести на базар.

– Молчи, женщина! Кривое не может сделаться прямым, и чего нет, того нельзя считать.

– Да, ты прав. Нет кувшина, и значит, нет денег.

– Я сказал, молчи! Мой кувшин должен быть лучшим. На нем стоит клеймо моего отца и деда.

Такие разговоры между отцом и матерью были привычны для Ашура. Он, дождавшись удобного момента, удалился от них.

За горой, на которой покоилось полуденное солнце, лежала широкая равнина, и на ней стоял богатый купеческий город Чахра с возвышающимся над всеми постройками дворцом эмира Эристана Мирзы Шакир-заде. Эмиру было 69 лет, и его почтенный возраст обязывал подумать о том, кому он передаст свою безграничную власть. Ко времени нашего рассказа у эмира было 10 дочерей и всего один сын, которому уже исполнилось 17 лет. Сын эмира, Шахрир, был тщедушным, больным юношей, передвигающимся не иначе как полулёжа на носилках под шелковым шатром. Кроме того, он был слабоумным, что делало горе эмира бесконечным.

В то утро, с которого мы начали наш рассказ, эмир приказал привести к нему верного визиря, и после краткого вступления поведал о своих намерениях.

– Долг правителя Эристана призывает меня принять трудное решение, о, мой визирь! Подбери шесть верных людей, и пошли их во все концы моего государства. Пусть отыщут они шесть юношей, наделенных умом и силой. И ещё, чтоб выбор их не был случаен, у избранных должна быть родинка на левой щеке и шестой палец на правой руке. Все гонцы должны быть лишены языков, а по исполнению секретного поручения убиты. Такой будет моя воля!

Прошло три месяца с той поры, как эмир послал гонцов на поиски юноши, который мог бы заменить ему, если не сына, то, возможно, наследника. Шесть гонцов выполнили непростое поручение своего господина – доставили во дворец шесть юношей и были обезглавлены. Все тайно выслеженные и бесследно исчезнувшие с родных мест юноши были статны, с родинкой на левой щеке.