Наталья Кирилюк - Сказка древнего Чиргара

«Простодушие»…, да, это, пожалуй, самое точное, что можно сказать о том, как нечаянно Ашур выдал тревогу своего сердца. Хотя сам себе он казался весьма умным и деятельным – ведь он желал найти средство, как помочь Гюзель. Эти мысли привели его ночью опять на городскую площадь. Ашур не искал чего-то определенного, скорее знак, который укажет ему нужное направление.

В ту ночь на площади не было многолюдно. Это была обычная ночь, обычного не базарного дня. Во внутреннем дворе караван-сарая, где совсем недавно останавливались отец и мать Ашура, горели несколько костров, у которых сидели купцы и пилигримы, путешествующие с караваном верблюдов по известным только им путям, ведь в пустыне нет явных видимых дорог. Ашур поздоровался и попросил разрешения присесть у одного из костров. (Не надо говорить, что одет он был в одежду простого крестьянина, и ничего не выдавало в нем принца Эристана.) Караван верблюдов и сопровождавшие его купцы и богомольцы, видимо, совсем недавно расположились у костров. Животным в загонах еще только приносили сухую грубую траву и вливали солоноватую воду в закопанные в желтую землю глиняные поилки. Лица у путешественников были усталые, но они предложили гостю место у костра и подали пиалу с верблюжьим молоком. Ашур погрузил свои уста в чашу, а глазами внимательно рассматривал всех сидящих у костра. «Кому доверить свою тайну, и даже не совсем свою?..»

Ближе всего к нему сидел моложавый купец по имени Мирза. Он дружелюбно смотрел на Ашура, а потому, как к нему несколько раз обращались погонщики верблюдов, можно было предположить, что, видимо, он и есть караван-вожатый. Помедлив немного и собравшись с мыслями, именно к Мирзе и обратился Ашур.

– Ас-Саид аль-муХтарам (достопочтенный господин), могу ли я Вас спросить, куда направляется Ваш караван?

– Наш путь идет с Востока на Запад вслед за солнцем. Сейчас мы здесь, и завтра еще будем здесь, но вряд ли ты найдешь нас здесь потом, на рассвете, – Мирза говорил немного высокопарно, но глаз его был весел.

– Понятно, ас-Саид. Но я хотел бы знать, встретится ли Вам на пути славный Чиргар?

– О, это и я хотел бы знать. Последний раз, когда мы увидели эту жемчужину в пустыне, я воскликнул: «Это Чиргар! Мы зашли слишком далеко». Возможно, Аллах даст нам еще раз увидеть это чудо.

– Значит, Чиргар вы будете проходить…. Я слышал от дервишей, что в Чиргаре находится их обитель – ханака.

– Это так. В моем караване есть один дервиш, который не один год странствует с нами, собирает и раздает милостыню. Говорит, что так повелел ему его мюршид – учитель, который живет в Чиргаре. Я не раз слышал из его уст притчи мудрого мюршида. К нему он сейчас и направляется.

– Как зовут этого пилигрима?

– Бенем, просто Бенем. Вон тот человек в колпаке у загона для ослов.

В караване, кроме верблюдов, находились и другие вьючные животные: ослы и мулы. Один из ослов был не просто одним из ишаков для поклажи, а, можно сказать, другом Бенема. Они прошли много дорог, согреваясь теплом друг друга, делили нехитрую пищу. Вот и сейчас Бенем расположился недалеко от своего осла, и вел беседу с его высунутой за ограду мордой. Это было, поистине, душевное общение. Говорил Бенем неслышно, почти не шевеля губами, глядя в огромные грустные ослиные глаза, и ему казалось, что все его друг понимает, и разделяет его мысли и настроения.

Бенем был немолод, как и его ишак. Но душа его еще не обрела покоя, она искала соединения с Богом. « Я есть Ты. Ты есть Я», – твердил он как молитву. И проходящие мимо не понимали, о чем он твердит. На голове войлочный конус, уходящий в небо….

Ашур тихо подошел к Бенему, предварительно кашлянув за его спиной и смиренно склонив пред ним голову.

– - Уважаемый хаджи, прошу Вас выслушать меня. Один… э, молодой человек нуждается в вашей помощи. Вы можете совершить благое дело, если не откажите ему и возьмете с собой в Чиргар.

Повисла пауза. Ашур не знал, что можно говорить, а что нет, этому угрюмому дервишу. Его глаза были прикрыты, он сидел неподвижно, опираясь на посох, и только заплаты на его хирке немного шевелились от ветра не пришитыми лоскутами.

– Человек волен выбирать. И не всегда он выбирает Добро. Но он непременно придет к Добру, если у него чистое сердце, – Бенем говорил глухим голосом, почти неслышно, не открывая глаз. – Ты можешь привести своего друга, но никому не говори, кто он на самом деле. Пусть уста твои молчат для лжи и для правды.

Ашур был удивлен словам дервиша: что означали его слова, и был ли в них намек на то, что он знает тайну Гюзель? Вряд ли. Это казалось Ашуру невероятным.