Наталья Городецкая - Сказка Подземного королевства

Высокий крепкий юноша выбрался из густого кустарника. Осмотревшись, присвистнул: впереди расстилалось болото. Почесав в затылке, юноша поднял с земли раздваивающуюся на конце палку, поправил рюкзак, и, потыкав рогатиной в ближайшую кочку, отважно прыгнул.

Какое-то время слышалось только чавканье зловонной жижи под сапогами, да трудное прерывистое дыхание. Как вдруг, палка соскользнула с кочки и провалилась в топь. На поверхность с громким бульканьем вырвались пузыри болотного газа. Это едва не стоило путнику жизни: отшатнувшись, юноша потерял равновесие. Несколько секунд он отчаянно балансировал, но все же сумел избежать рокового падения.

С трудом преодолев предательскую дрожь в коленях, он кое-как добрался до противоположного берега и рухнул на землю. Слабое подобие улыбки показалось на измученном лице. Внезапно, юноша насторожился. Ему показалось, что ветер донес до него чей-то голос. Встав на четвереньки, он юркнул в кусты. Ловко пробравшись сквозь заросли, осторожно высунул голову.

На поляне, огороженной плетеным заборчиком, уютно расположилась небольшая усадебка. Аккуратный беленький домик под соломенной крышей, колодец с журавлем, десяток фруктовых деревьев, гнездо аиста на шесте. Опрятно одетая хозяйка, склонилась над кормушкой. Вот ее-то мелодичное: «цып-цып-цып» и привлекло внимание путника. Забыв об осторожности, он выкатился из убежища. Хозяйка обернулась: руки ее задрожали. Тоненький ручеек пшена потек из миски на землю.

Юноша вскрикнул: перед ним стояла безобразная старуха — настоящая ведьма. Белоснежный чепец и крахмальный воротничок, лишь подчеркивали пугающую внешность. Дверь домика отворилась.

На пороге показался славный толстячок, в белом халате, покрытом разноцветными разводами. Реторта выпала из его пухлых пальцев и разлетелась вдребезги.

— Только не говорите, что вы разбили пробный образец эликсира доброты! — донесся чей-то хриплый голос из недр домика. — Профессор! Нельзя же быть таким растяпой!

Распахнулось окно, звякнув плохо закрепленными стеклами. Перепуганный юноша увидел, как чьи-то руки в необычных черных меховых перчатках отодвинули горшок с алой геранью. И тут же на подоконник взгромоздился огромный черный кот. Скорчив брезгливую гримасу, зверь тяжело вздохнул, и проворчал:

— Ну и денек! Никуда не скрыться от любопытных бездельников! Заберись хоть в трясину, все без толку! На брюхе проползут! Просочатся!..

Дальнейшую речь кота юноша не слышал. Глаза его закатились. Он кулем осел на землю.

— Фу, какая гадость! Профессор, помилосердствуйте! Уберите склянку! — как сквозь вату донеслось до сомлевшего юноши. В нос ударил нестерпимый запах какого-то лекарства. Не открывая глаз, он чихнул.

— Прекратите ворчать, Господин Ландрин! — сердито отчеканил кто-то прямо над ухом юноши. Прохладные пальцы легли на запястье пострадавшего. — Вот и славно! Пульс редковат, но достаточного наполнения… Мальчик приходит в себя. Новое средство против обмороков мне явно удалось!

— Мальчик! Этот длинноносый переросток, возможно, оживет, а я потеряю и сознание, и обоняние. Если сознание возвращается сравнительно легко, то со вторым — шутки плохи. Что за кот без обоняния?! Профессор Марципан, из любви к животным закройте флакон! У вашего пациента подрагивают ресницы. Похоже, плутишка за нами наблюдает. Эй, господин притворщик! Открывайте глаза! Довольно попусту валяться!

Юноше ничего не оставалось делать, как подчиниться приказу наглого котищи. Он лежал на низеньком диванчике в просторной полупустой комнате. Стол, сколоченный из плохо обструганных липовых досок, деревянные лавки, пара рассохшихся сундуков, да видавший виды комод, вот и вся обстановка. И, если бы, не кадки с цветами, не расшитые рушники по стенам, не наряженные портновские манекены, комнату, можно было бы, назвать убогой и мрачной. Юноша покосился на толстячка, закрывающего граненый флакон притертой пробкой. Перехватив этот взгляд, профессор ласково улыбнулся. Огромный черный кот, сидевший в ногах юноши, недовольно фыркнул.