LibCat » Книги » Проза » Советская классическая проза » Алексей Толстой - Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты

Алексей Толстой - Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Алексей Толстой - Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию без сокращений). В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Советская классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты
Автор:
Алексей Николаевич Толстой
Жанр:
Советская классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
4 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 80
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

«Хождение по мукам» – уникальная по яркости и масштабу повествования трилогия, на страницах которой перед читателем предстает картина событий, потрясших весь мир.
Выдающееся произведение А.Н.Толстого показывает Россию в один из самых ярких, сложных и противоречивых периодов ее истории – в тревожное предреволюционное время, в суровые годы революционных потрясений и Гражданской войны.

Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Kuzma Kuzmich sat hunched up, his hands pressed against his stomach, telling himself that there was not likely to be any risk in Moscow as far as feeding the women went: if the worst came to the worst there were still Dasha's precious stones, which he had secretly hidden.... And they could take a few sacks of rye flour from Kostroma.... What had made him blurt out the idea of going to Moscow all of a sudden?	Кузьма Кузьмич, нахохлившись, прижав ладони к животу, раздумывал над тем, что в Москве, пожалуй, особого риска не будет в смысле питания женщин: на крайний случай оставались -тайно им припрятанные - Дашины драгоценные камушки... Да и с собой из Костромы можно взять ржаной муки пудика два... И как это у него сегодня вырвалось про Москву!
Well, he'd done it now, and that was that!	Вырвалось - так вырвалось, - эка!
And no doubt it was all for the best... and he began composing in his head an explanatory letter to Ivan Ilyich, from whom a short post card had recently come, telling them that he was alive and well, and sent love and kisses.	Да и к лучшему, конечно... И он мысленно уже сочинял объяснительное письмо Ивану Ильичу, от которого недавно была коротенькая открытка, сообщавшая, что - жив, здоров, любит и целует.
Anisya, leaning her elbows on the table, gazed at the feeble flame of the night light, seeing in her mind's eye now the staircase (like the one in the Executive Committee) down which she would go with bare shoulders, trailing her silken train, and wiping her bloodstained hands against each other, now the long deal box, the coffin from which she would rise and see Romeo and the phial of poison....	Анисья, облокотись о стол, глядела на слабый огонек жестяной коптилки, и ей чудилась то лестница (как в исполкоме), по которой она спускается с голыми плечами, волоча шелковый подол, и потирает окровавленные руки, то сосновый - длинным ящиком - гроб, из которого она поднимается и видит Ромео, и видит склянку с ядом...
They all three sat for a long time beside the humming samovar.	Так они, втроем, долго еще сидели у поющего самовара.
The night whipped at the panes of the tiny window in gusts of rain.	Ночь порывисто хлестала дождем в стекла маленького окошечка.
But what did they care about bad weather, wretched lodgings, all the trivial miseries of every day? Their hearts were feverishly, confidently beating on the threshold of life, as if endowed with everlasting youth....	Но что было им до непогоды, до убожества жилища, до всей случайной скудости, - сердца их горячо, уверенно стучали в преддверье жизни, как будто были они вечно юные...
Ivan Ilyich considered himself a steady character: with all his faults, he never lost his head. And now it had to happen that, without a moment's thought, as if struck with blindness, he unfastened his holster with shaking fingers and drew out the revolver, holding it to his head and pulling the trigger.	Иван Ильич считал себя человеком уравновешенным: чего-чего, а уж головы он никогда не терял, - так вот надо же было случиться такому, что он, безо всякого раздумья, вдруг точно ослепнув, плохо слушающимися пальцами отстегнул кобуру, вытащил револьвер и, приставив его к голове, щелкнул курком.
There was no report, for somebody had for some reason removed the cartridges.	Выстрела не произошло, потому что кем-то для чего-то патроны из его нагана были вынуты.
Roshchin and Commissar Chesnokov turned on Ivan Ilyich with floods of invective, calling him a poor sap, an intellectual, a rag not even fit to wipe a mare's backside with.	К Ивану Ильичу обернулись Рощин и комиссар Чесноков и начали злобно ругать, обзывая соплей, интеллигентом, тряпкой, негодной даже, чтобы вытереть под хвостом у старой кобылы.
This scene was enacted in a field, where they had dismounted beside a hayrick, dark and sodden with rain.	Кричали они на него в поле, спешившись у стога сена, почерневшего от дождя.
Not far away stood the squadron and the commandant's detachment, now mounted.	Тут же неподалеку стоял эскадрон и комендантская команда, посаженная на коней.

These were all that remained of Telegin's brigade.	Это было все, что осталось от бригады Телегина.
Mamontov's corps had attacked his rear on a wide front, cutting it off from all contacts, destroying its means of communications, and laying waste to the supply and munition depots in the village of Gaivoroni. In a few days the whole rear of the brigade was reduced to chaos, in the midst of which, lacking contact of any sort with any echelon of command whatsoever, scattered units and isolated individuals retreated, hid, wandered aimlessly about.	Корпус Мамонтова широким фронтом прошел по его тылам, порвал все связи, разрушил коммуникации, уничтожил в селе Гайвороны склады продовольствия и боеприпасов; за какие-нибудь сутки весь тыл бригады превратился в хаос, где безо всякой связи с какой-либо Командной точкой отступали, прятались, бродили разбросанные части и отдельные люди.
Before they had time to recover, both infantry regiments found themselves trapped;-Mamontov's troops at their heels, the Don Cossacks in front.	Оба стрелковых полка, не успев опомниться, оказались в мешке, - с тыла на них налетели мамонтовцы, с фронта нажали донские пластуны.
The Red Army men abandoned the front and scattered in various directions.	Красноармейцы оставили фронт и рассеялись.
The dimensions of the catastrophe came to light gradually, a bit at a time.	Размеры катастрофы выяснялись постепенно, понемногу.
Telegin went in search of his brigade with the squadron and the commandant's detachment.	Телегин с эскадроном и комендантской сотней двинулись на поиски своей бригады.
He still retained a hope of rallying some sort of remnants!-the panic had passed and Mamontov was already far away-but it was soon evident that it would be impossible to get men together beneath the leaden sky, amidst the swelling stubble, impassable pastures, mist-filled gullies and copses. Some went in search of a front-line unit which they could join, others were scattered among neighbouring farms, standing beneath windows and begging for shelter and a chance to get warm, and yet others-seizing the long-awaited opportunity to escape from the battlefield- made for their homes, their wives, and their warm hearths.	У него еще оставалась надежда собрать какие-нибудь остатки, - паника миновала, и Мамонтов был уже далеко, - но скоро выяснилось, что под свинцовым небом, на взбухающих жнивьях и непролазных пашнях, по оврагам и перелескам, где путается туман, никаких людей собрать невозможно... Одни ушли разыскивать какую-нибудь фронтовую часть, чтобы с ней соединиться, другие разбрелись по хуторам, прося под окошками пустить обогреться, третьи только того и ждали, - задали стрекача подальше от этих мест - по домам, к бабам, на печки.
Two Red Army men from the 39th regiment, so emaciated that it was all they could do to keep themselves in a sitting position against the hayrick, had a sorry tale to recount to Telegin, Roshchin and the Commissar, who came upon them unexpectedly.	Два красноармейца из 39-го полка, отощавшие до того, что без сил сидели под стогом, рассказали наехавшим на них Телегину, Рощину и комиссару Чеснокову очень невеселую историю...
"No use going over the field, you won't find anyone," said one of them.	- Напрасно ездите по полю, никого не соберете, -сказал один.
"There was a regiment, but there isn't one any more."	- Был полк, нет его.
The other, still sitting and Leaning against the rick, bared his teeth.	Другой, продолжая сидеть спиной к стогу, оскалил зубы:
"They've betrayed us-that's all.... D'you think we don't understand operation orders?	-Продали нас - и весь разговор... Что мы - не понимаем боевых приказов?
We understand everything-we have been betrayed. To hell with your command!	Мы все понимаем - продали... Командование, мать твою!
Giving us cardboard boot soles!"	Картонные подметки ставят!
And he waggled the toes sticking out of his boots.	- И пошевелил пальцами, торчавшими из сапога.