Георгий Шошмин - Возвращение в жизнь

— И это вы виноваты, что у нее стало такое сердце, — перебила Мария Васильевна, простодушно попадаясь на удочку.

— Знаю, что виноват, — Виктор Дмитриевич побагровел от нервного возбуждения, но Мария Васильевна приняла это за стыд. Поборов секундную растерянность, он веско сказал: — Чем только смогу, я должен буду облегчить Асе жизнь. Сейчас я взялся еще руководить симфоническим оркестром во дворце культуры и начал давать уроки дома. Приходится работать по вечерам. Трудно. Но это совсем избавит Асю от денежных хлопот. — Он врал так дерзко, зная, что жена давно не бывала у Евдокимовых.

— Ничего, трудная работа как раз полезна вам теперь, — одобрительно заключила Мария Васильевна, растроганная его заботливостью о жене, и поднялась. — Пусть Асенька отдохнет и полечится.

Виктор Дмитриевич старался не только по словам, но и по взгляду, по звучанию голоса Марии Васильевны угадать — даст или не даст денег? Теперь он был почти уверен, что успех обеспечен.

— Сколько же надо? — спросила Мария Васильевна, оставляя спицы и пытливо взглядывая на него.

В этом решительном вопросе он опять почувствовал опасность и весь напрягся. Минута задумчивости и колебания может все испортить.

— Четыреста рублей, — ответил он, не моргнув глазом. Если просить немного, чего доброго и усомнится. Но заподозрить, что он осмелился вытянуть четыреста рублей на водку, — невозможно.

Расчет оправдался. Мария Васильевна открыла ящик письменного стола. Крепкими пальцами она два раза пересчитала деньги, — заработанная копейка счет любит.

Держа деньги в руках, Мария Васильевна подошла к Виктору Дмитриевичу. Пристально посмотрев ему в глаза, суховато и строго спросила:

— На путевку?

С тяжелым сердцем он выдержал и это испытание, — не пошевелился, не отвел глаз от прямого взгляда старой седой женщины, нашел силу даже сказать с чуть заметной обидой:

— Заслуженное недоверие. — Он понимал, что нужно еще одно — последнее, решающее доказательство, и тотчас отыскал его. — Неудобно просить, но вы могли бы и сами отнести Асе деньги.

— Я ожидаю врача. Да и зачем ходить? Деньги я отдам вам. — Она извинительно, душевно улыбнулась. — Былое — быльем поросло.

Освобождаясь от нервного напряжения, он свободно вздохнул. Мария Васильевна отдала ему деньги. Он положил их на стол, не торопясь убрать в карман — поспешность опасна, — набрался выдержки и просидел еще минут десять, оживленно продолжая разговор. Он ловко выдумывал новые подробности, связанные с предполагаемым отъездом Аси в Кисловодск. И дождался, пока Мария Васильевна сама не отослала его:

— Ступайте, Виктор Дмитриевич. А то опоздаете, и Ася не успеет выкупить путевку.

Он поблагодарил, взял деньги, откланялся.

Выйдя от Евдокимовых, Виктор Дмитриевич почти физически ощутил всю омерзительность только что разыгранной сцены. Он остановился в воротах, сунув руки в карманы и изо всей силы сжимая кулаки от ненависти к самому себе.

Но лишь только рука нащупала в кармане деньги, это чувство так же быстро охладело, как и возгорелось.

Его охватила радость. Есть деньги!

«А что дальше?»

На секунду он помрачнел. Что потом?

Ответ нашелся простой, как и всегда в таких случаях: «А-а, все равно. Там видно будет!»

Ася напрасно поглядывала в окно. Уже четвертый день Виктор не показывался дома.

Передумывая всю свою жизнь с мужем, Ася спрашивала себя — не виновата ли она в чем-нибудь?.. С самого появления у Виктора опасной привычки надо было действовать решительнее. Оттого, что Виктор всегда чувствовал, что его жалеют, у него утвердилось мнение, что он безнаказанно может позволить себе все. Пока еще была у него воля, он мог бы удержаться вовремя. А сейчас Ася сомневалась, сможет ли он остановиться, даже если и очень захочет. Она верила ему, когда он искренне раскаивался в своем пьянстве, и, любя, жалела его. Но алкоголикам добрые слова жен не помогают. А как быть жестокой с человеком, которого любишь? Но и терпеть дальше — тоже нет сил. Надо взять себя в руки и предпринять что-то окончательное...

Ночью он ввалился домой приниженный, молчаливый и оборванный — в чужих разбитых ботинках, в грязном ватнике и замызганном бумажном костюмчике, купленном на смену, должно быть, у какого-то маляра: продранный на локтях, без единой пуговицы пиджак и короткие узкие брючишки были густо покрыты пятнами засохшей краски.

Швырнув ватник под кухонный стол, Виктор Дмитриевич попытался, не задерживаясь, пройти в спальню. Ася остановила его. Он покосился на жену, предчувствуя серьезную неприятность.