Георгий Шошмин - Возвращение в жизнь

В свой день рождения Ася никого не пригласила. Она хотела побыть весь вечер только с матерью и мужем, — может быть, это напомнит ему прежнее и заставит пожалеть семью.

Но Ася и Прасковья Степановна напрасно накрыли праздничный стол и допоздна прождали Виктора Дмитриевича.

Стараясь успокоить не только себя, но и мать, Ася высказала неуверенное предположение, что Виктор мог задержаться, выбирая в магазинах подарок. Прасковья Степановна вздохнула.

— Такой подарок приготовит — хоть стой, хоть падай... От пьяницы — всего можно ожидать...

Четвертый день подряд дул северный ветер, нагоняя с Балтики снежные тучи. Обледенелые ветви, царапая, скреблись по стеклам.

Пристроив на коленях эскизный альбом, Ася попробовала работать, чтобы время не тянулось так томительно. На юге развертывалось строительство Волго-Донского канала, Асю включили в группу по проектированию нового города Задонска.

Приступая к проекту, она всегда думала и говорила о будущем. Раньше они с Виктором любили такие разговоры. Но теперь он перестал понимать ее, только смеялся, — рассуждения для пионерских сборов! Но ведь это же очень хорошо, если взрослый человек сумел сохранить в себе какую-то частицу по-детски восторженного восприятия мира...

Ася проработала около часа. Дальше стало невмоготу. Она убрала альбом и, сжавшись комочком, весь вечер просидела в углу дивана.

В десять часов, не вытерпев, пошла искать мужа.

Она нашла его в буфете около дальней трамвайной остановки. Он встретил ее враждебно, отказался идти вместе с ней.

— Ну выпил, и хорошо. Идем домой, — с глазами, полными слез, просила Ася, перенося под взглядами его собутыльников унижение, какого никогда не испытывала.

— Зачем идти домой? — засмеялся он, куражась перед товарищами. — Что делать дома? Слушать твою ругань?

— Неправда, Виктор. Я ведь никогда не ругаюсь,— все-таки стараясь быть ласковой, оправдывалась Ася.

Появление жены согнало с Виктора Дмитриевича хмельное веселье. Утром он занял сто рублей — купить жене подарок. Но раньше, чем зайти в магазин, забежал на минуту в буфет. Дома вряд ли «поставят», а без стопки — что за праздник? От ста рублей и след простыл, и теперь не хотелось идти вместе с Асей. Как оправдаешься, что забыл о ее дне рождения и напился в такой день?

Все-таки он пошел с ней. Грубил, издевался, но дал себя увести.

Когда Асе раньше говорили, что все пьяницы отбиваются от дома, она не верила. Неужели нельзя справиться? А теперь сама не могла удержать мужа. Она и сейчас любила его и хотела верить, что он еще остановится, все поймет, в самом деле возьмет себя в руки. Кротость ее в обращении с Виктором была не женской слабостью, а силой ее любви, желанием спасти и счастье и талант мужа.

— Ну почему ты не хочешь идти?—допытывалась Ася, желая понять истинную причину, почему он отбивается от дома. Она упрекала себя, и прежде всего искала свою вину: «Может быть, ему со мной стало плохо? Пьют, говорят, не без причины. А если все-таки причины нет? Неужели простая привычка может оказаться такой страшной и губительной?»

В ответ она услышала то, что говорят все пьяницы. Виктор просто повторял обычные объяснения своих новых приятелей.

— Я не пил бы много, если бы дома не пилили. А то встретишь друга, пропустишь с ним на радостях по маленькой — за один запах ругают. С усталости выпьешь — все равно скандал.

Когда же Ася сказала, что ради дня рождения она сама купила к ужину и водки и вина, он ответил, что дома пить неинтересно — после каждой рюмки будут одергивать: «Не довольно?»

Выслушав эти объяснения, Ася попробовала действовать по-другому. Она решила молчать. Запастись терпением и молчать...

Ее молчание тоже не помогло.

Незадолго до Нового года Виктор Дмитриевич пришел пьяным как никогда, свалился на постель прямо в пальто, не снимая даже галош. Его непрерывно и сильно тошнило. Он пачкал постель, ругался.

Подавляя в себе брезгливое чувство, Ася терпеливо убрала все, сменила белье и утром предложила мужу:

— Не хочешь полечиться?

— Я не больной! — коротко сказал он, припудривая после бритья помятое и опухшее лицо.

— Ты станешь им, — с печальной уверенностью предупредила Ася. — И лучше спохватиться вовремя. Алкоголик — не больной. Но он может довести себя до того, что станет больным... психически больным. Так говорят врачи.

Наблюдая в зеркало за женой, Виктор Дмитриевич, почти не разжимая пересохших с похмелья губ, усмехнулся: