Дмитрий Гусаров - Партизанская музыка [авторский сборник]

В подробном, на нескольких страницах машинописи протоколе существу дела, то есть утрате справки, отведено несколько строк, но зато следователь прапорщик Эркки Иоэнпелто в присутствии свидетеля Хилки Кийски особенно тщательно интересовался и записывал сведения о всех родственниках Анны Яковлевны — о ее отце, матери, сестре, муже сестры, о довоенной жизни и об их отношениях с Советской властью, о дочери Александре и сыновьях Николае и Алексее.

Приведем отрывки из протокола:

«Грябина Анна Яковлевна (девичья фамилия Кононен), карелка, советская гражданка деревни Паданы и значащаяся в списках населения Паданского куста в Горках, в доме № 6, рассказала о своей личности следующее:

Она родилась в июле 1892 года в Паданском кусте в деревне Терма и вышла замуж в 1917 году за рабочего Ивана Грябина и переехала жить к мужу в деревню Горки, где проживает до настоящего времени. Муж утонул на озере в 1924 году. Не училась, не умеет читать и писать, кроме как свое имя по-русски. Говорит по-фински и по-русски.

При финской власти не участвовала в общественных работах, при власти русских не была колхозницей и не участвовала в других работах из-за слабого здоровья. Ныне живет за счет небольшого своего сельского хозяйства, засеяла 20 кг ячменя, 10 кг овса и 10 кг картофеля…

Дочь Александра родилась в 1919 году. Закончила Паданскую среднюю школу. После учебы с 1934 года работает в банке в Паданах. Не знает — была ли она в комсомоле или в других организациях. Предполагает, что, возможно, была в комсомоле. С приходом финнов дочь уехала с русскими. Слышала два месяца назад от попавшего в плен младшего сына, что Александра работает на какой-то железнодорожной станции севернее Масельги в банке или в конторе. Кроме того ничего не знает о дочери.

Николай родился в 1921 году. Окончил 6 классов Паданской школы, после этого в 1936 году пошел работать помощником продавца кооперативного магазина в Паданах. Работал два года и в 1938 году пошел на месячные курсы шоферов и после окончания работал шофером в леспромхозе. В Красную Армию попал в сентябре 1941 года. От попавшего в плен сына Алексея узнала, что Николай в письме сестре Александре сообщил, что жив. Не знает, был ли сын членом какой-либо организации…

Алексей родился в 1923 году. Учебу в Паданской средней школе прервал в 1937 году и учился почти год на технических курсах в Сороке. Взят из школы в Красную Армию и попал в плен к финнам в 1942 году. Предполагает, что ее сын входил в разгромленную партизанскую бригаду. С охранниками был дома на свидании с матерью и конвоирован дальше в Медвежьегорск. В первой половине сентября получила от сына письмо и после этого ничего о нем не слышала…»

«Справка на право проживания» была тут же, немедленно выдана, а протокол допроса в трех копиях направлен в соответствующие вышестоящие органы, о чем засвидетельствовано в самом протоколе.

Был ли этот допрос только соблюдением формальности? Навряд ли. Зачем в таком случае потребовался такой обширный протокол, такие подробные сведения не только о детях, но и о каждом родственнике А. Я. Грябиной, которую в Паданах знал каждый — стар и млад?

Конечно же это если не прямо, то косвенно связано с судьбой Алексея. И дело, скорее всего, не в подозрении, что мать могла передать кому-то свою справку на право проживания на оккупированной территории, а в намерении еще раз, спокойно и ненавязчиво, пользуясь удобным случаем, выявить настроения и атмосферу в семье. Ведь каждый военнопленный-карел неизбежно проходил долгую и не всегда ему заметную процедуру обработки на «пробуждение соплеменных чувств», если даже решительно отказался от службы в финской армии.

А у Алексея Грябина шел лишь второй месяц его плена.

Помощь пришла с неожиданной стороны.

Есть в Финляндии в восточной части губернии Оулу небольшой городок Кухмо, расположенный неподалеку от советско-финской границы. Он совсем небольшой — всего четырнадцать тысяч жителей, но это не поселок, а именно городок, с современными благоустроенными зданиями, с торговым и культурным центром, со своей ежедневной газетой и с острыми социально-политическими страстями, которые вот уже долгое время кипят вокруг главной проблемы — как справиться с безработицей, где найти занятие для двадцати процентов свободных рабочих рук?

Целое десятилетие, до 1985 года, острота этой проблемы была снята тем, что по другую сторону границы, в ста километрах от Кухмо, строился советский горняцкий город Костомукша. Перед началом трудовой недели несколько сот финских строителей из Кухмо на автобусах и автомашинах стремительно мчались по прекрасному, специально проложенному шоссе, пересекали государственную границу, пять дней сноровисто и качественно работали, жили в самими возведенных общежитиях, которые справедливее называть гостиницами, вечерами посещали интернациональный клуб, а вечером в субботу вереницы машин неслись обратно.