LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Теодор Драйзер - Финансист - английский и русский параллельные тексты

Теодор Драйзер - Финансист - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Теодор Драйзер - Финансист - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Финансист - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Теодор Драйзер
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
4 / 5. Голосов: 2
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 80
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Финансист - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Финансист - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

«Финансист»љ блистательный в своей исторической достоверности роман Теодора Драйзера об элите американского бизнеса, создававшей огромные состояния во второй половине XIX века.
Роман о мире, в котором выживают только сильнейшие те, кто способен выстоять под ударами судьбы и неуклонно двигаться к цели обретению богатства и власти

Финансист - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Финансист - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Cowperwood did not smoke, so the small allowance of tobacco which was permitted was without value to him.	Каупервуд не курил, и потому маленький табачный паек не представлял для него интереса.
Steger called in every day for two or three weeks, and after the second day, Stephen Wingate, as his new business associate, was permitted to see him also-once every day, if he wished, Desmas stated, though the latter felt he was stretching a point in permitting this so soon.	В первые две или три недели Стеджер приходил каждый день, а со второго дня пребывания Каупервуда в тюрьме Стивен Уингейт, его новый компаньон, также получил разрешение ежедневно его посещать. Десмас позволил это, хотя и считал такую льготу несколько преждевременной.
Both of these visits rarely occupied more than an hour, or an hour and a half, and after that the day was long.	Посетители обычно оставались у Каупервуда не более часа или полутора, а потом снова тянулся долгий-предолгий день.
He was taken out on several days on a court order, between nine and five, to testify in the bankruptcy proceedings against him, which caused the time in the beginning to pass quickly.	Несколько раз - между девятью часами утра и пятью пополудни - Фрэнка водили в суд для дачи показаний по искам, предъявленным в связи с его банкротством, и вначале это несколько сокращало время.
It was curious, once he was in prison, safely shut from the world for a period of years apparently, how quickly all thought of assisting him departed from the minds of those who had been most friendly.	Примечательно, что, как только Каупервуд очутился в тюрьме, прочно и, по-видимому, на долгие годы изолированный от всего мира, те, кто в свое время были так искренне к нему расположены, забыли даже думать о нем.
He was done, so most of them thought.	Он человек конченый - таково было общее мнение.
The only thing they could do now would be to use their influence to get him out some time; how soon, they could not guess.	Единственное, что еще можно было для него сделать, это со временем употребить свое влияние, чтобы вызволить его из тюрьмы, но кто же мог сказать, когда наступит такое время?
Beyond that there was nothing.	И это было все.
He would really never be of any great importance to any one any more, or so they thought.	Он никогда уже не займет прежнего положения, никогда не будет играть сколько-нибудь значительной роли - таково опять же было общее мнение.
It was very sad, very tragic, but he was gone-his place knew him not.	Очень жаль, конечно, более того - очень трагично, но он исчез без возврата.
"A bright young man, that," observed President Davison of the Girard National, on reading of Cowperwood's sentence and incarceration.	- Способный был молодой человек, - заметил президент Джирардского национального банка Дэвисон, читая в газете об осуждении и аресте Каупервуда.
"Too bad! Too bad!	- Жаль его, очень жаль!
He made a great mistake."	Он допустил большую ошибку.
Only his parents, Aileen, and his wife-the latter with mingled feelings of resentment and sorrow-really missed him.	Только родителям Каупервуда, Эйлин и его жене, в сердце которой скорбь смешивалась с негодованием, действительно недоставало его.
Aileen, because of her great passion for him, was suffering most of all.	Эйлин, одержимая страстью, страдала больше всех.
Four years and three months; she thought.	Четыре года и три месяца, размышляла она.

If he did not get out before then she would be nearing twenty-nine and he would be nearing forty.	Если он не выйдет раньше срока, ей будет тогда уже около двадцати девяти, а ему под сорок.
Would he want her then?	Сохранит ли он свое чувство к ней?
Would she be so attractive?	Будет ли она все так же хороша?
And would nearly five years change his point of view?	Не изменятся ли вообще его взгляды по прошествии почти что пяти лет?
He would have to wear a convict suit all that time, and be known as a convict forever after.	Все это время он будет носить арестантскую одежду, и за ним навеки останется недобрая слава арестанта.
It was hard to think about, but only made her more than ever determined to cling to him, whatever happened, and to help him all she could.	Как ни тяжелы были эти мысли, но они только укрепляли в ней решение не отступаться от Фрэнка, что бы ни случилось, и всеми силами помогать ему.
Indeed the day after his incarceration she drove out and looked at the grim, gray walls of the penitentiary.	На другой же день после суда Эйлин поехала взглянуть на зловещие серые стены тюрьмы.
Knowing nothing absolutely of the vast and complicated processes of law and penal servitude, it seemed especially terrible to her.	И так как она ровно ничего не понимала в сложностях закона и уложения о наказаниях, то тюрьма показалась ей особенно страшной.
What might not they be doing to her Frank?	Чего только не могут сделать там с ее Фрэнком!
Was he suffering much?	Очень ли он страдает?
Was he thinking of her as she was of him?	Думает ли он о ней постоянно, как она о нем?
Oh, the pity of it all! The pity!	О, как все это ужасно!
The pity of herself-her great love for him!	Как обидно за себя, за свою горячую любовь к нему.
She drove home, determined to see him; but as he had originally told her that visiting days were only once in three months, and that he would have to write her when the next one was, or when she could come, or when he could see her on the outside, she scarcely knew what to do.	Эйлин вернулась домой с твердым решением повидать его, но так как Каупервуд сказал ей, что посетителей допускают лишь раз в три месяца и что он напишет ей о дне свиданий или о возможности увидеться вне тюремных стен, то она не знала, как к этому приступиться.
Secrecy was the thing.	Осторожность прежде всего!
The next day, however, she wrote him just the same, describing the drive she had taken on the stormy afternoon before-the terror of the thought that he was behind those grim gray walls-and declaring her determination to see him soon.	Однако на следующий же день она написала ему обо всем: о своей поездке в непогоду к зданию тюрьмы, о том, как ей страшно думать, что он находится за этими мрачными серыми стенами, и о своем непоколебимом решении как можно скорее с ним увидеться.
And this letter, under the new arrangement, he received at once.	В силу недавней договоренности с начальником тюрьмы это письмо было немедленно вручено Каупервуду.
He wrote her in reply, giving the letter to Wingate to mail.	Он написал ответ и передал его Уингейту для отправки.
It ran:	Там говорилось: