Или, наоборот, если бы нам пришла фантазия изобразить что-нибудь ужасное, превратить любовника femme de chambre в профессионального взломщика, который врывается со своей шайкой в дом, умерщвляет черномазого Самбо у ног его хозяина и похищает Эмилию в одной ночной рубашке, с тем чтобы продержать ее в неволе до третьего тома, -мы легко могли бы сочинить повесть, полную захватывающего интереса, и читатель замирал бы от ужаса, пробегая с жадностью ее пламенные страницы. Вообразите себе, например, главу под названием: Ночное
нападение "Ночь была темная, бурная, тучи черные-черные, как чернила. Буйный ветер срывал колпаки с дымовых труб и сбивал с крыш черепицу, нося и крутя ее по пустынным улицам. Ни одна душа не решалась вступить в единоборство с этой бурей; караульные ежились в своих будках, но и там их настигал неугомонный, назойливый дождь, и там их убивали молнии, с грохотом низвергавшиеся с неба, - одного застигло как раз насупротив
Воспитательного дома. Обгорелая шинель, разбитый фонарь, жезл, разлетевшийся на куски от удара, - вот и все, что осталось от дородного Билла Стедфаста. На
Саутгемптон-роу порывом ветра сорвало с козел извозчика и умчало - куда? Увы! ветер не доносит к нам вестей о своих жертвах, и лишь чей-то прощальный вопль прозвенел вдалеке. Ужасная ночь! Темно, как в могиле. Ни месяца
- какое там! - ни месяца, ни звезд. Ни единой
робкой, дрожащей звездочки. Одна выглянула было, едва стемнело, померцала среди
непроглядной тьмы, но тут же в испуге спряталась снова. - Раз, два, три! - Это условный знак Черной Маски. - Мофи, - произнес голос на лестнице, - ты что там копаешься? Давай сюда инструмент. Мне это раз плюнуть. - Ну-ну, мели мелево, - сказал Черная Маска, сопровождая свои слова страшным проклятием. - Сюда, ребята! Заряжай пистоли. Если кто заорет, ножи вон и выпускай кишки. Ты загляни в чулан, Блаузер! Ты, Марк, займись сундуком старика! А я, - добавил он тихим, но еще более страшным голосом, - займусь Эмилией. Настала мертвая тишина. - Что это? - спросил Черпая Маска. -Никак, выстрел?" А то предположим, что мы избрали элегантный стиль. "Маркиз Осборн только что отправил своего petit tigre {Маленького пажа (франц.).} с любовной записочкой к леди Эмилии. Прелестное создание приняло ее из рук своей femme de chambre mademoiselle Анастази. Милый маркиз! Какая предупредительность! Его светлость прислал в своей записке долгожданное приглашение на бал
|
в Девоншир-Хаус. - Кто эта адски красивая девушка? - воскликнул весельчак принц Дж-дж К-мбр-джский в тот вечер в роскошном особняке на Пикадилли (он только что приехал из оперы). - Дорогой мой Седли, ради всех купидонов, представьте меня ей! - Монсеньер, ее зовут Седли, - сказал лорд Джозеф с важным поклоном. - Vous avez alors un bien beau nom! {- Вы носите громкое имя! (франц.).} - сказал молодой принц, с разочарованным видом поворачиваясь на каблуках и наступая на ногу старому джентльмену, стоявшему позади и не сводившему восхищенных глаз с красавицы леди Эмилии. - Trente mille tonnerres! {Тридцать тысяч проклятий! (франц.).} - завопила жертва, скорчившись от agonie du moment {Мгновенной боли (франц.).}. - Прошу тысячу извинений у вашей милости, - произнес молодой etourdi {Повеса (франц.).}, краснея и низко склоняя голову в густых белокурых локонах. (Он наступил на любимую мозоль величайшему полководцу своего времени.) -Девоншир! - воскликнул принц, обращаясь к высокому, добродушному вельможе, черты которого обнаруживали в нем кровь Кэвендишей. - На два слова! Вы не изменили решения расстаться с вашим брильянтовым ожерельем? - Я уже продал его за двести пятьдесят тысяч фунтов князю Эстергази. - Und das war gar nicht teuer, potztausend! {Совсем не дорого, черт возьми! (нем.).} - воскликнул вельможный венгерец" - и т. д., и т. д. Таким образом, вы видите, милостивые государыни, как можно было бы написать наш роман, если бы автор этого пожелал; потому что, говоря по правде, он так же знаком с нравами Ньюгетской тюрьмы, как и с дворцами пашей почтенной аристократии, ибо наблюдал и то и другое только снаружи. Но так как я не знаю ни языка и обычая воровских кварталов, ни того разноязычного говора, который, по свидетельству сведущих романистов, звучит в салонах, то нам приходится, с вашего позволения, скромно придерживаться середины, выбирая те сцены и те персонажи, с которыми мы лучше всего знакомы. |
But my readers must hope for no such romance, only a homely story, and must be content with a chapter about Vauxhall, which is so short that it scarce deserves to be called a chapter at all. |
Словом, если бы не вышеприведенное маленькое отступление, эта глава о Воксхолле была бы такой короткой, что она не заслужила бы даже названия главы. |
And yet it is a chapter, and a very important one too. |
И все же это отдельная глава, и притом очень важная. |
Читать дальше