Колин Маккалоу - Битва за Рим

– Я беру Квинта Сертория и Марка Гратидиана с собой к Ноле, – распорядился Цинна. – Легионом у Нолы командует Аппий Клавдий Пульхр, которого солдаты ненавидят. Я намерен сместить его и по примеру моего тезки Суллы повести легион на Рим. Но сначала мы должны собрать наших многочисленных сторонников. Вергилий, Милоний, Арвина, Магий, вас я посылаю за поддержкой к италикам. Говорите всем одно и то же: что римский сенат изгнал своего законно избранного консула за его намерение равномерно распределить новых граждан по трибам, а также из-за убийства Гнеем Октавием тысяч достойных и законопослушных римлян, собравшихся на законную сходку. – Он выдавил усталую улыбку. – На полуострове не избежать новой войны! Мы с Корнутом заберем тысячи мечей и прочего военного снаряжения марсов и их союзников, оно хранится в Альбе-Фуценции. Раздать его – твоя задача, Милоний. А я, отобрав легион у Аппия Клавдия, нагряну на склады в Капуе.

Четверо народных трибунов устремились в Пренесте, Тибур, Реате, Корфиний, Венафр, Интерамнию и Сору, где просили их выслушать и легко добивались внимания. Италики, хоть и устали воевать, отдавали все деньги, какие могли, на новую кампанию. Силы постепенно росли, вокруг Рима медленно сжималось кольцо.

Сам Цинна без труда добился смещения Аппия Клавдия Пульхра, командира осаждавшего Нолу легиона. Тот, суровый и отчужденный, втайне оплакивал смерть жены и судьбу своих шестерых детей-сирот и сложил командование, не предприняв попытки напомнить солдатам об их долге. Сев на коня, он поскакал к Метеллу Пию в Эсернию.

Добравшись до Нолы, Цинна понял, насколько ему повезло, что при нем находился Квинт Серторий. Тот, прирожденный военный человек, еще за двадцать лет до этого заслужил уважение простых солдат; в Испании те увенчали его травяным венком, еще дюжины менее значимых венков он удостоился в кампаниях против нумидийцев и германцев, он был родственником Гая Мария, а этот легион он набрал в Италийской Галлии тремя годами раньше. Солдаты хорошо его знали и любили столь же сильно, сколь ненавидели Аппия Клавдия.

Теперь Цинна, Серторий, Марк Марий Гратидиан и их легион повернули на Рим. Нола сразу распахнула свои ворота, и туча тяжеловооруженных самнитов двинулась за ними по Попилиевой дороге – не для того, чтобы напасть, а чтобы присоединиться. На перекрестке Аппиевой дороги в Капуе под их орла встали многочисленные рекруты, гладиаторы и опытные центурионы. Теперь армия Цинны насчитывала двадцать тысяч человек. Между Капуей и городком Лабики на Латинской дороге к Цинне примкнула четверка отправленных им к италикам трибунов, приведшая бесценное подкрепление – еще десять тысяч человек.

Наступил октябрь, до Рима оставались считаные мили. Лазутчики доносили Цинне, что в городе царит паника, что Октавий шлет Помпею Страбону письма с мольбами спасти родину и что – чудо из чудес! – на побережье Этрурии, в городке Теламон по соседству со своими обширными владениями высадился Гай Марий. Последняя новость несказанно обрадовала Цинну, особенно когда, согласно поспешившим вслед за этим донесениям, к Марию присоединялось множество жителей Этрурии и Умбрии, а сам он уже двигался по Старой Аврелиевой дороге в направлении Рима.

– Новости лучше не придумаешь! – сказал Цинна Квинту Серторию. – Теперь, когда в Италию вернулся Гай Марий, конец всей этой истории наступит в считаные дни. Ты знаешь его лучше, чем все мы, поезжай к нему и оповести о наших намерениях. Узнай заодно, какие планы у него самого. Будет ли он брать Остию или обойдет ее и устремится к Риму? Непременно скажи, что я предпочел бы оставить наши армии на ватиканском берегу и не переносить военные действия на другой берег. Мне ненавистна сама мысль о войсках, приближающихся к померию, и у меня нет желания соперничать с Луцием Суллой. Найди его, Квинт Серторий, и передай, как я рад его возвращению в Италию! – Цинну посетила и другая мысль. – И скажи, что еще до его подхода к Остии я отправлю ему все излишки оружия.

Серторий нашел Мария близ городка Фрегены немного севернее Остии; как ни торопился он во Фрегены, не разбирая дороги, но обратно в Лабики, к Цинне, он примчался и того быстрее. Ворвавшись в домишко, где Цинна расположил свою временную ставку, он разразился речью, прежде чем удивленный Цинна успел открыть рот.

– Луций Цинна, скорее напиши Гаю Марию, потребуй, чтобы он распустил своих людей или передал их под твое командование! – Лицо Сертория исказила гримаса. – Прикажи ему вести себя как privatus , коим он является, прикажи распустить армию, прикажи вернуться в его владения и смирно дожидаться там, пока все закончится.