Колин Маккалоу - Битва за Рим

Наконец показался Марий-младший. Он вел осла – из тех, что возят тяжести на рынок или хворост с холма Яникул. Рядом с ним семенила женщина, плотно закутанная в темную накидку.

– Юлия! – крикнул Марий и покинул потайное место, не заботясь о том, что его могут увидеть.

Она ускорила шаг, остаток расстояния преодолела бегом и прильнула нему. Он обнял ее, она закрыла глаза.

– О, Гай Марий, я была уверена, что мы уже не свидимся! – сказала она. Он стал осыпать ее лицо поцелуями – еще, еще и еще.

Сколько лет они женаты? И все же обоим доставляли огромное наслаждение эти поцелуи, как ни велик был сейчас груз горя и тревоги.

– Как я буду по тебе скучать! – сказал она, едва сдерживаясь, чтобы не зарыдать.

– Мое отсутствие будет недолгим, Юлия.

– Не могу поверить, что Луций Корнелий так поступил!

– На его месте я поступил бы так же, Юлия.

– Ты бы никогда не повел армию на Рим!

– Я в этом не уверен. Будем к нему справедливы, соблазн был непреодолим. Если бы он не сделал этого, с ним было бы покончено. А люди вроде Луция Корнелия и меня не способны смириться с такой судьбой, не способны! Ему повезло: он консул, и в его распоряжении армия. У меня не было ни того ни другого. Но если бы мы поменялись местами, то, думаю, я сделал бы то же самое, что сделал он. Знаешь, это был блестящий ход. Во всей истории Рима было и есть только два человека, которым хватает храбрости сделать это, – Луций Корнелий и я. – Он еще раз поцеловал ее и разжал объятия. – А теперь ступай домой, Юлия, и жди меня. Если Луций Корнелий отберет наш дом, переберись к матери в Кумы. У Марка Грания гораздо больше моих денег, чем я полагал, – обращайся к нему, если будет нужда. В Риме обращайся к Титу Помпонию. – Он оттолкнул ее. – Все! Иди, Юлия, иди!

И она ушла, то и дело озираясь; Марий был занят разговором с Луцием Декумием и уже не смотрел на нее. Ее сердце разрывалось от гордости. Так и должно быть: когда требуется спешно делать важные дела, мужчина не должен терять время на то, чтобы провожать тоскливым взглядом жену. У ворот топтались шестеро сильных слуг во главе со Строфантом; под их охраной Юлия пошла домой, глядя себе под ноги и уже не оборачиваясь.

– Луций Декумий, найми нам лошадей. Мне трудно ездить верхом, но двуколка привлекла бы ненужное внимание, – говорил Марий. У сына он спросил: – Ты принес мешочек золота, припасенный мной на крайний случай?

– Да. И еще мешочек серебряных денариев. Для тебя, Луций Декумий, у меня письмо к Марку Гранию.

– Хорошо. Отсыпь Луцию Декумию серебра.

Так Гай Марий спасся из Рима. Они с сыном ехали верхом, ведя за собой осла.

– Почему не переплыть в лодке через реку и не добраться до одного из портов в Этрурии? – спросил отца Марий-младший.

– Нет, я думаю, что этот путь изберет Публий Сульпиций. Я предпочитаю Остию, она ближе, – ответил Марий, чувствовавший себя немного увереннее, благодаря тому что онемение постепенно отпускало. Или он просто привык?

Еще не совсем стемнело, а они уже подъехали к Остии и увидели впереди городские стены.

– У ворот нет стражи, отец, – сказал Марий-младший, превосходивший старика зоркостью.

– Мы проникнем внутрь до того, как привезут приказ выставить стражу, сын мой. Поедем на пристань и поглядим, что к чему.

Марий выбрал у причала неплохую с виду таверну и оставил Мария-младшего в темноте, привязывать лошадей и осла, а сам отправился нанимать судно.

Очевидно, Остия еще не прослышала о том, что Рим занят солдатами, хотя все только и говорили, что об историческом походе Суллы; стоило Марию войти, как все присутствовавшие в таверне его узнали, но никто не подал виду, что перед ними человек, спасающийся бегством.

– Мне нужно срочно отплыть на Сицилию, – сказал Марий, платя за вино для всех в таверне. – Найдется хороший корабль, готовый выйти в море?

– Да хоть мой, только плати, – вызвался просоленный моряк, подаваясь вперед. – Публий Мурций – к твоим услугам, Гай Марий.

– Мне надо отплыть сегодня вечером, Публий Мурций.

– Я смогу поднять якорь до полуночи, – сказал Мурций.

– Отлично!

– Но деньги вперед.

Марий-младший вошел вскоре после того, как его отец заключил сделку; Марий встал, с улыбкой оглядел таверну и сказал:

– Мой сын!

Уведя сына на причал и дождавшись, чтобы вокруг никого не было, Марий сказал ему:

– Я не беру тебя с собой. Ты должен сам добраться до Энарии. Плавание – лишний риск для тебя. Бери осла и обеих лошадей и езжай в Таррачину.