Айбек - Навои

Глаза Туганбека удивленно раскрылись. Низам-аль-Мульк с лукавым видом молчал.

Сыновья Низам-аль-Мулька, которые после каждого слова царицы утвердительно кивали головой, оба разом воскликнули:

— Воля ваша!

Такое решение вопроса пришлось как нельзя более по душе Туганбеку. Действительно, не было лучшего средства зажечь гневом сердце Бади-аз-Замана и усилить вражду между отцом и сыном. А тогда и Туганбеку легче будет осуществить свои, планы.

— Где указ? — спросил Туганбек, наклоняясь к Хадиче-бегим.

— Получу его сегодня же ночью. Но выполнить его надо быстро, это должен сделать такой человек, как вы. Послать указ с первым попавшимся нукером не годится, гератцы, получив такое повеление, вероятно, постараются найти способ оттянуть казнь. Если об этом услышат эмиры, они могут спросить государя, в чем преступление Мумина-мирзы.

— Несомненно! Несомненно! — пробурчал себе под нос Низам-аль-Мульк.

— За такую услугу можно получить горы золота, — протяжно, как свирель, пропел старший сын Низам-аль-Мулька.

Туганбек мрачно посмотрел на него:

— Но не кончится ли это неприятностями?

— Что вы, что вы! — сказала Хадича-бегим с ужимкой старой распутницы. — Вы же поедете с приказом скрепленным печатью государя.

Простившись, с Хадичой-бегим, все вышли. Низам-аль-Мульк направился в свой шатер, Туганбек пошел в шатер его сыновей. Никому не хотелось ложиться.

— Государь, должно быть, не согласится, — сказал Туганбек.

— Приказ сейчас будет у нас в руках, — возразил Амид-Мульк. — Хадича-бегим так окрутила султана, что и описать невозможно.

— В особенности, если его величество хакан находится под действием вина. Тогда от него нетрудно получить любой приказ.

Туганбек прилег на подушки и погрузился в думы. Кемаль-аль-дин Хусейн взял книгу в сверкавшем золотом переплете и медленно нежным голосом начал читать газель. Часа через два вошел Низам-аль-Мульк.

— Вот приказ, — горделиво сказал он. — Выезжайте — скорее.

Туганбек поднес приказ к свече, прочитал его и покачал головой.

— Любимая жена… — улыбаясь, проговорил везир.

— Пьяному любимая жена кажется еще милее, — заметил Амид-аль-Мульк.

Туганбек попрощался и вышел из шатра. Пинком ноги он разбудил нукеров. Те мигом приготовили коня, и Туганбек помчался, словно спасаясь от погони. Когда он доехал до первого рабата, уже светало. Дав коню передохнуть, он понесся дальше.

В следующих рабатах Туганбек менял лошадь и, не отдыхая, скакал дальше.

На второй день вечером взмыленный конь остановился у ворот крепости Ихтияр-ад-дин. Туганбек соскочим с коня и, переваливаясь, вошёл во двор. Тюремщик дремал возле свечи. Нукер перелистывал старую истрепанную книжку, вероятно какую-нибудь «Книгу битв». При входе Туганбека он прервал чтение и вскочил. Тюремщик лениво поднялся. Это был человек с короткой, похожей на веник бородой и вялыми движениями; в глазах его светилась жестокость.

— Здравствуй, земляк, как здоровье? — сказал Туганбек и подал ему приказ.

Тюремщик поднес бумагу к свету и, пробежав ее глазами, исподлобья взглянул на Туганбека. Он отвел Туганбека в сторону и сказал шепотом:

— Клянусь моими предками, я не ожидал таково наказания. Объясни, бек что это значит?

— Высочайший приказ! — раздраженно воскликнул Туганбек. — И ты, и я — все мы рабы хакана. Наше дело — повиноваться, и все! Но торопись, — продолжал Туганбек, отводя тюремщика еще дальше в глубь комнаты, — Сегодня ночью мы покончим с этим делом. Пока все не будет сделано, держи язык за зубами.

Тюремщик, нахмурившись, снова подсел к свету. Устремив глаза на приказ, он долго покачивал головой.

Туганбек решил никуда не выходить из крепости. Он даже не пожелал повидаться со своей семьей. Дав нукеру денег, он приказал принести чего-нибудь из харчевни и спокойно поел.

После вечерней молитвы появился Амир-Абади. Это был совершенно не страшный на вид человек с густой бородой на маленьком лице; глаза его постоянно горели каким-то тусклым светом. Он считался мастером по допросам и пыткам.

Взглянув на тюремщика и Туганбека, он сразу почуял что-то зловещее. После короткого приветствия, он обратился к Туганбеку:

— Если я не ошибаюсь, господин бек изволил прибыть для того, чтобы обточить один из драгоценных камней венца государя?

— Чтобы разбить его, — сказал Туганбек, глядя в землю.

— Вот как! Если бы мы преподали царевичу урок, соответствующих гневу его величества султана, этого было бы достаточно.