Айбек - Навои

— Я постелю постель. Отдохните немного.

— Ложись сам. Если мне захочется спать, я подремлю так, — проворчал Туганбек.

Он решил завтра же отправиться в ставку, — порадовать Хадичу-бегим.

Туганбек не хотел ни одного лишнего дня оставаться в Герате. Завтра-послезавтра весь народ узнает о случившемся и начнет обсуждать это преступление. Туганбек, правда, не виноват в приказе государя, но, во всяком случае, его имя будет у всех на устах. Какие-нибудь злоязычные поэты напишут на него сатиру.

Тюремщик долго где-то пропадал и, наконец, вернулся, раздобыл для бека несколько новых атласных одеял и две мягкие пуховые, подушки. Он постелил Туганбеку постель, а сам улегся в сторонке.

Было за полночь. Туганбек разделся и уже собирался лечь, когда в ворота во весь опор влетел всадник. Вооруженные нукеры, безмолвно ходившие по широкому двору, тотчас же сбежались к нему. Туганбек, не обращая внимания на шум во дворе, улегся на постели, как вдруг кто-то вошел в комнату. Туганбек поднял голову и увидел одного из доверенных дворцовых слуг. Тюремщик испуганно вскочил.

— Что за шум? — грубо спросил Туганбек.

— Вы здесь? Очень хорошо! — запыхавшись, сказал слуга. — Его величество хакан отменил прежнее повеление. Вот новый приказ.

— Что такое? — Туганбек одним прыжком вскочил на ноги.

— О горе! — закричал тюремщик и ударил себя по лбу.

— Царевич? Что? Неужели погиб? Вот беда! Что вы говорите?! О горе!

— Судьба! — мрачно сказал Туганбек.

— От судьбы не уйдешь, — дрожа, проговорил тюремщик.

Туганбек взял у гонца новый приказ. Прочитав его про себя, он долго растерянно молчал. Приказ действительно отменял первоначальное повеление. После тяжелого молчания Туганбек спросил, почему государь отказался от своего решения.

— Его величество государь отдал первый приказ под влиянием опьянения, ничего не сознавая, — проговорил гонец, стараясь сдержать волнение. — Некоторые приближенные, знавшие об этом приказе, на следующее утро разъяснили все хакану, которому казалось, что все дело с этим злосчастным приказом только дурной сон. Весь лагерь поднялся на ноги. Что говорить, господин бек! Началось настоящее столпотворение. Государь в ту же минуту написал новый приказ и вручил его мне. Он несколько раз повторил: лети, как ветер. Сколько коней я загнал в своей жизни, по каким только дорогам ни скакал, но ничего не сравнится с этой безумной скачкой. А вы-то зачем летели так скоро?

— Разве вы не знаете, — мрачно ответил Туганбек, — облако летучее и то завидует крыльям моего коня. Изменить привычке невозможно. Чем сильнее у меня трещат кости в теле, тем быстрее я гоню. — Все судьба, — сказал тюремщик, виновато склоняя голову. — Будь у царевича другая судьба, вы не то что на лошади, а и на осле приехали бы раньше бека. Гонец вышел из комнаты и исчез в темноте. Туганбек, торопливо одеваясь, гневно проговорил про себя:

«Куда только женщина ни сунет нос — везде беда!» Одевшись, он сурово взглянул на тюремщика, и вышел. Нукеры подвели ему коня. Не смея явиться к государю, Туганбек отправился в Астрабад к Музаффару-мирзе.

Выйдя ранним утром из дому, Султанмурад по лицам встречных понял, что случилась какая-то беда. Он начал расспрашивать прохожих и узнал о случившемся. Некоторые люди уже успели узнать подробности. Ученый, не помня себя от гнева, побежал в медресе. По дороге ему то и дело попадались знакомые, потрясенные ужасным происшествием. Герат волновался. Смерть молодого, не по летам умного царевича, убитого по приказу собственного деда, раскрывала жуткую картину заговоров и смут, много лет раздиравших царскую семью.

Султанмурад не мог удержаться от гневного осуждения султана. Сегодня он не отличал друзей от врагов и был одинаково откровенен со всеми. Придя в медресе, он нашел студентов во власти тех же чувств. Во всех худжрах мударрисы, студенты и их знакомые погружались в море слов, полных горечи, огня и яда. Невинно погибший, залитый кровью ребенок превратился в глазах людей в великого героя. Ему начали посвящать элегии и касыды. Гневные сатиры, разоблачавшие злодеев, переходили из уст в уста.

В этот день занятия не состоялись. Султанмурад отправился в другие медресе. Жители Герата были полны тревоги и беспокойства, словно в ожиданий новой беды. Казалось, земля только что сильно всколыхнулась и вот-вот должна раскрыться, чтобы поглотить всех в свои недра. Встревоженные сердца жили единственной надеждой; Алишер Навои сможет удержать гору, готовую низвергнуться в пропасть. Самые хладнокровные, самые рассудительные люди верили в это чудо. Однако в эти страшные минуты Алишера в Герате не было. Все глаза были устремлены на Мешхедскую дорогу.