Захват власти — это важнейшая организационная часть «великой культурной революции». Новогодняя передовая статья — это приказ и сигнал к мобилизации на захват власти цзаофанями во всей стране.
Более 20 организаций цзаофаней Главного штаба революционных цзаофаней рабочих города Шанхая — первый удар принимали на себя, 2 января был создан подготовительный комитет по свержению шанхайского горкома. 4 января Чжан Чуньцяо и Яо Вэньюань в качестве обследователей малой руководящей группы Центрального комитета по делам культурной революции срочно вернулись в Шанхай, приняли участие в разработке плана действий по захвату власти. В тот же и следующий за ним дни цзаофани захватили власть в шанхайских газетах «Вэньхуэй бао» и «Цзефан жибао». Чжан Чуньцяо немедленно принял представителей Главного штаба революционных цзаофаней — рабочих, довел до них указание: « Главное — это захватить руководящую власть, вывести на чистую воду лиц, обладающих властью в партии и идущих по капиталистическому пути, низвергнуть их». Пункт связи революционных цзаофаней органом шанхайского горкома вместе с другими организациями цзаофаней сверг шанхайский горком, путем критики и побоев проработал главных руководителей шанхайского горкома Чэнь Писяня, Цао Хоцю и других, захватил власть в горкоме города Шанхая.
Председатель Мао вполне определенно назвал январь ураганным. Тогда он обнародовал свое новейшее указание: «Великая пролетарская культурная революция», в сущности, является продолжением длительной борьбы китайского народа под руководством Коммунистической партии Китая против гоминьдановских реакционеров. Она является продолжением длительной борьбы рабочего класса против буржуазии, борьбой не на жизнь, а на смерть за свержение одного класса другим, является великой революцией. Революционные силы Шанхая, поднимайтесь, у страны есть надежда на будущее. Она не может не влиять на Восточный Китай, не влиять на все провинции и города страны».
9 января газета «Жэньминь жибао» и Центральная народная радиостанция опубликовали и передали по радио «Обращение к народу Шанхая».
11 января газета «Жэньминь жибао» напечатала, а Центральная народная радиостанция передала по радио телеграмму, подготовленную Центральным комитетом по делам культурной революции, в которой от имени Центрального комитета Коммунистической партии Китая, Государственного совета, Центрального военного комитета и ЦК по делам культурной революции были выражены горячие чувства к Главному штабу революционных цзаофаней рабочих и тридцати организациям Цзаофаней города Шанхая. Они одобрили их обращение ко всему городу о захвате власти, как очень хорошее, а избранный ими путь и предпринятые действия — как совершенно правильные. Призвали всю страну изучить опыт шанхайских пролетарских революционных цзаофаней по захвату власти.
После этого журнал «Хунци» и газета «Жэньминь жибао» опубликовали передовые статьи, призывавшие «к объединению всех пролетарских революционеров страны, к развертыванию борьбы за всеобщий, немедленный, полный и всесторонний захват власти у кучки лиц, обладающих властью в партии и идущих по капиталистическому пути».
Линь Бяо публично выступив с речью, заявив: «Брать власть надо на всех уровнях, как на высших, так и на средних, и на низших. У одних — раньше, у других — позже», «Или снизу вверх, или сверху вниз, или — вместе у тех и других». «Войска должны решительно, большими силами поддержать борьбу пролетарских цзаофаней за захват власти».
Чжан Чуньцяо в своем публичном выступлении сказал: «Великая пролетарская революция» от начала до конца — это захват власти», «мы должны захватить всю власть».
Под шум боевых кличей о борьбе за власть в «великой культурной революции», под шум триумфальных маршей народ Харбина, нет не Харбина, а города «Алеет Восток», напуганный и притихший, вступал в тот новый год, в мертвой тишине провел праздник весны. Тот год был трудным и для партии.
Простые жители Харбина на праздник Весны по карточкам могли купить лишь половину цзиня мяса-свинины на одного человека, полцзиня рыбы, полцзиня яиц. Мясо брали из того запаса, что много лет лежал в морозильниках, рыбу импортировали из Кореи — какой-то там минтай, совершенно безвкусный.
Праздник Весны в тот год, в моей памяти остался, как праздник без веселья и праздничного настроения.
Рано утром на третий день праздника дядя Лу, совершенно босой и в изорванных брюках вернулся домой, сбежав из уличного изолятора «черной банды». Сначала он постучал в дверь своего дома. Тетя Лу, увидев через окно растрепанного и грязного мужа, пришла в полное замешательство, ей стало ясно, что он сбежал и она побоялась открыть ему дверь, чтобы не взять на себя вину за «укрывательство контрреволюционера», испугалась так, что не посмела впустить в дом мужа; дрожа всем телом, собрала детей на кане в одно место и, рыдая, упрашивала его возвратиться в изолятор «черной банды», честно признать свою вину и получить более мягкое наказание.
Читать дальше