Софья Могилевская: Марка страны Гонделупы

И когда мальчики один за другим высыпали на улицу и, толкаясь, побежали к нежно-фисташковому «ЗИСу», Лева все стоял и не уходил…

— Я говорил, что будет «ЗИС»! — кричал Опанас. — Я говорил…

— Ты говорил, что будет… — начал было Петрик, но в такую минуту ему ни капельки не хотелось спорить.

Ну не все ли равно — «ЗИС», «Эмма» или простой грузовик? Ведь не это главное. Главное, что они снова все втроем и теперь едут в театр смотреть «Снежную Королеву».

И это так чудесно! Чудеснее бывает ли на свете?

— Мальчики, — воскликнул Петрик, заглядывая им в глаза, — мальчики, давайте…

Они его поняли. Впервые после долгого перерыва все трое, взявшись за руки, загалдели во всю силу легких:

Так с этой песней и увез их нежно-фисташковый «ЗИС».

А Лева все стоял и не уходил. Он смотрел им вслед, пока мама не прикрыла входную дверь, поеживаясь от холода.

— Смешные, правда? — сказала мама, внимательно разглядывая Леву.

Но Лева ничего не ответил.

— Может, ты посидишь, посмотришь книжки, раз они уехали? — предложила она.

Лева отрицательно мотнул головой.

— Вот, возьмите, — сказал он, протягивая прозрачный пакетик, — я не успел отдать Петрику. — И неловко, бочком он вышел на улицу.

— Шведская серия, — проговорила мама, разглядывая марки сквозь прозрачную бумагу. — Нужно их положить к Петрику в ящик.

И, быстро постукивая каблучками, она подошла к столу Петрика, выдвинула ящик, положила марки и с силой снова задвинула его. И вдруг пестрый квадратик с голубым, желтым, зеленым и розовым вылетел из ящика и, закружившись, как бабочка, опустился на пол.

Это была марка страны Гонделупы.

И как могло случиться, чтобы эта пиратская марка, которую Петрик так старательно скрывал от посторонних глаз, очутилась вдруг на самом верху и вылетела из ящика? Видно, теперь он совсем перестал думать о ней.

Мама подняла и, прищурившись, долго разглядывала и эти розовые горы, и небо цвета синьки, и лакированную пальму с тяжелой темнозеленой кроной, и зловещую черную печать с замысловатыми кривыми каракулями…

И вдруг, чему-то рассмеявшись, скомкала пеструю бумажку и швырнула прямо в пылающую печь…

Марка страны Гонделупы вспыхнула, будто маленький оранжевый факел, и погасла. Совсем прозрачный лепесток пепла порхнул вверх, подхваченный длинным языком пламени…

Потом мама подошла к окошку и распахнула форточку. Легкий ветерок, нагретый солнцем, повеял ей в лицо.

— Уже прошел год, — тихо прошептала она, вдыхая свежесть воздуха. — Вот и весна!

…А в это время на сверкающей огнями сцене падали и кружились белые хлопья снега.