Софья Могилевская - Марка страны Гонделупы

Они враждовали целое лето и с каждым днем все сильнее ненавидели друг друга.

Встречаясь, они шипели, словно два старых гусака, и бросали друг на друга злобные взгляды. Открыто и тайно они учиняли друг другу большие и маленькие неприятности.

А началось как будто с пустяков.

В один прекрасный день Опанас, усевшись верхом на забор, разделяющий их садики, от нечего делать показал Петрику язык и запел на все лады:

— Петрушечка, свиндирюшечка! Петру-ушка, свинди-рю-ушка! Петру-уха, свиндирю-уха…

Петрик обиделся. Он терпеть не мог таких шуток.

— Уходи с нашего забора! — сердито, краснея, крикнул он.

— Не уйду! — весело ответил Опанас. — Забор не ваш, а наш…

— Вот еще! — крикнул Петрик. — Наш, а не ваш…

— Не ваш, а наш! Не ваш, а наш! — завопил Опанас, снова высунул язык да еще впридачу перебросил обе ноги через забор прямо к Петрику в сад и вызывающе забарабанил босыми пятками по доскам.

Тогда Петрик схватил камень, размахнулся и сплеча запустил в отвратительного крикуна.

Опанас взревел страшным голосом, и Петрик приготовился торжествовать победу.

Но не тут-то было.

Совершенно внезапно на заборе появился брат Опанаса, третьеклассник Остап, длинноногий верзила в полосатой майке.

Он уселся на перекладину и в упор посмотрел на Петрика.

У Петрика чуточку екнуло сердце. Оба кулака разжались и сами собой опустились вниз.

Однако от забора он не отступил.

В это мгновение вынырнула еще парочка Опанасовых братьев — два близнеца Ивась и Михась. Они с трудом вскарабкались на забор и, выпучив круглые глазки, уставились на Петрика.

Ну, этих-то, во всяком случае, можно было не бояться. Подумаешь, четырех летние клопы!

Тем не менее Петрик сделал шаг назад. Очень маленький шаг. Даже полшага. И в ту же минуту еще два брата, Тарас и Андрий, как по команде оседлали забор, прочно усевшись верхом.

Ох! У Петрика подогнулись коленки.

И вдруг забор застонал и пошатнулся. Казалось, огромные столбы, врытые в землю, согнутся и лягут набок вместе с досками. На него взгромоздились два самых старших Опанасовых братца — Петро и Грицко.

И вся компания в грозной тишине устремила глаза на Петрика.

Петрик мгновенно исчез из сада. Не вступать же в бой с восьмеркой братьев Чернопятко!

С этого самого дня и началась вражда.

А казалось, чего бы им ссориться?

И жили они совсем рядышком. И отцы их работали на одном заводе. И забор у них был общий. Правда, забор этот был высокий и плотный, из хорошо пригнанных досок и вдобавок покрашен зеленой масляной краской. Но ведь через каждый забор легко перелезть, если за ним ждет тебя друг…

На следующее после ссоры утро Опанасовы куры случайно забрели к Петрику в сад. Петрик задрожал от злобной радости. Теперь он им покажет, всем этим братьям Чернопятко!

Схватив палку, он помчался навстречу курам.

И уж гонял он их по саду!

Гонял и вопил не своим голосом. Ошалелые куры, роняя перья, носились, забыв все на свете, даже тот самый спасительный забор, под которым только что пролезли. Они кудахтали прямо-таки обезумевшими голосами.

А когда Петрик, весь красный и опьяненный победой и торжеством, загнал их к забору, они перелетели через него, словно дикие лебеди. И неистовое кудахтанье раздалось уже из соседнего сада.

Это было дьявольское наслаждение!

Вдогонку Петрик еще запустил палку. Весь забор загрохотал, как барабан.

Однако расплата последовала немедленно. Внезапно Петрик увидел разгневанное лицо Опанасовой мамаши и услыхал голос, грозно требовавший его собственную маму.

Петрик не посмел ослушаться. Как провинившийся щенок, он поджал хвост и побежал звать маму.

Какой она казалась маленькой, прямо крошечной, его мама, по сравнению с мамашей Опанаса! И какие у нее стали растерянные глаза и как задрожали губы, когда она услыхала о подвигах своего Петрика!