Барт Муйарт - Братья

Полные веры в себя, братья легли рядом со своими велосипедами в траву. Сначала все смотрели друг на друга, особенно на первого брата. Но потом все равно оказалось, что все лежат на спине, подложив руки под голову, потому что именно в такой позе удобнее всего изобретать несуществующие вещи.

Я тоже лег.

– А долго мы будем изобретать? – спросил я.

– Смотря как пойдет, – ответили братья.

Несколько минут братья молчали, смотрели на низко бегущие облака. Никто не улыбался, а по их лбам было видно, что все напряженно думают. Они таращились на небо, и было ясно, что они изобретают летающие приспособления или что-то, что использует силу ветра. Я видел, как мои братья складывают губы трубочкой и надувают щеки. Потом они признались, что изобрели что-то вроде вертолета, но увы, что-то вроде вертолета уже изобретено.

Первый брат сказал, что необязательно взлетать так высоко, можно изобрести что-нибудь маленькое.

– Ты прав, – сказали другие братья. – Это еще труднее, но ты прав.

Я посмотрел на часы, потому что мне не терпелось ехать дальше, но, глянув на маленькую стрелку, задумался: правда ли думать о маленьких вещах труднее, чем о больших? Я не понимал, почему у моих братьев все так сложно.

Они лежали в траве, вздыхали, охали и мучительно придумывали то, чего еще нет на свете. Время от времени кто-нибудь хлопал себя по лбу, но тут же говорил вслух: «Нет, нет, нет». Я видел, что они загрустили и уже начали на себя злиться оттого, что так долго думают и до сих пор не придумали ничего значительного, хотя, казалось бы, протяни руку – и вот оно, изобретение.

Я скосил глаза и сразу понял, что надо изобрести что-нибудь, связанное с травой, потому что я на ней лежу. Или что-нибудь, связанное с муравьями, потому что у меня по руке ползет муравей. Еще я решил изобрести что-нибудь, связанное с запахами, потому что недалеко от нас бродят коровы, или связанное с очень тихими звуками, вроде стука сердца или гудения жука. И я почувствовал себя счастливым, ведь кругом было столько всего, что подкидывало мне идеи для изобретений. Я подумал, что надо изобрести что-нибудь похожее на ежевику, потому что мне захотелось сладкого, потом у меня зачесались пятки, и перед глазами запорхало изобретение с перышками, потому что в голове стало легко и приятно, а потом мне привиделось, что я что-то изобрел, и из-за этого все-все улыбаются, и мое изобретение вдруг выросло выше деревьев и оказалось больше нашего луга и больше окрестных лесов.

Братья уже не лежали, а сидели. У них получилось только два маленьких изобретения: одно ругательное слово и один вздох, и ни то, ни другое не принесло им удовлетворения. И они заворчали на первого брата.

– Все, мы поехали! А ты изобретай сам свое колесо, потом расскажешь. Или играй на клавесине, или расписывай ящички для сигар, нам все равно.

– Я не говорил, что мы должны изобрести что-то важное прямо сегодня, – сказал брат не совсем уверенно. – Можно и завтра. Или на следующей неделе.

Братья сели на велосипеды и поехали дальше, скучные и поникшие. Я ехал следом, а потом обогнал их и покатил впереди. Я один смотрел вокруг себя, делал открытия и насвистывал при этом песенку.

У нас побывал король. Он скоро ушел, потому что в машине его ждала королева, но он передал мне привет от ее величества и пожелал жить долго и счастливо.

– А он спел для меня деньрожденную песенку? – спросил я, сидя в кровати.

– М-м-да, – ответили братья.

– М-м-нет, – ответил папа.

– М-да… м-нет… вообще-то нет, – сказала мама. – Ему было некогда, иначе бы он точно спел.

– По-французски, – добавил один из братьев. – Потому что родной язык у него французский [3], это сразу слышно.

И они запели мне деньрожденную песенку по-французски, изображая произношение короля, – все братья, мама и папа. Они обступили мою кровать, а в конце вдруг все разом наклонились вперед, так что мне даже стало страшновато.

– С днем Rожденья! – воскликнули они с произношением, как у короля, и подхватили меня, и подбросили вверх, и еще, и еще – семь раз подряд, и я был рад, что мне исполнилось только семь лет, а не восемь.

Потом мне дали отдышаться.

Только тогда до меня дошло: у нас побывал король!

– Даже не верится, – сказал я.

– Да, невеRоятно, – сказали братья с королевским произношением.

– А он меня видел?

– Разумеется, – сказал папа. – И остался очень тобой доволен. Он сам это сказал. Я чRезвычайно гоRд, – закончил папа голосом короля.