Софья Прокофьева - Удивительные приключения мальчика без тени и тени без мальчика

— Очень даже может быть! — прорычал полосатый тигр — Мы спасли тебя от тени обезьяны, потому что мы друзья твоей тени. Для тебя мы бы и тенью пальца не пошевелили!

— Ребята!!! — закричал Веткин, вскакивая на ноги. — Ох! Вы друзья моей тени? Так вы же ничего-ничего не знаете! Я же изменился! Я понял! Я вас уважаю! Я знаю, какие вы хорошие! Я... я...

— Значит, это была тень белого кота, — проговорил верблюд, и выражение лица у него смягчилось.

— Я теперь всё знаю, честное пионерское! — продолжал Веткин, не в силах остановиться. — Я теперь в стенгазету напишу о роли тени... Я липки поливать буду... Я...Я...

— Молодец! — ласково сказала зебра. — А уж как твоя тень обрадуется!

— Уф!.. — с облегчением вздохнул Витя Веткин. — А где моя тень?

— Да, где его тень? — спросила зебра.

— Да, где она? — прорычал тигр.

— Пустите меня! Вы не имеете права! — завизжала обезьяна, стараясь вырваться. — Я буду жаловаться тени директора зоопарка!

— Говори! — проревел тигр, приблизив к ней свою морду и облизывая чёрным языком совершенно чёрные зубы.

— Ой! Ой! Ой! — испуганно запищала обезьяна. — Ой! Не надо-надо-надо! Я всё скажу! Я послала её в клетку к своей обезьяне.

— Бессовестная! Что ты наделала? — закричала зебра. — Ведь обезьяна может её уронить, ушибить, ударить, укусить, убить!

Тени зверей вздрогнули от ужаса, и Веткину показалось, что они даже как-то побледнели.

— Я не знала! Я не подумала! — хныкала обезьяна.

— Скорее! Скорее! — закричала зебра.

— Если бы у меня была хоть минута времени, я проглотил бы тебя! — проревел тигр.

— Пошли!

— Скорее!

— Бегом!

И вдруг случилось нечто странное. Тень обезьяны начала бледнеть и прямо-таки растворяться в воздухе.

— Держите её! — завопил Витя Веткин. Но тень обезьяны таяла, как шоколадное мороженое. Веткин оглянулся — с другими тенями творилось то же самое: они становились всё прозрачнее и постепенно исчезали.

— Что с вами? Вы заболели? Куда вы? — закричал Веткин, обнимая за шею тень верблюда.

— Я держу тень обезьяны из последних сил... Я уже почти... Я уже больше не... — проговорила, бледнея, медведица, и голос её звучал всё тише и тише.

Это было ужасно. Веткин сжал шею верблюда изо всех сил. Но всё было напрасно. Верблюд исчез, как и все другие тени.

А в это время в городской обсерватории царила невероятная суматоха. Самый старый профессор астроном с длинной седой бородой, похожей на Млечный путь, смотрел в самый большой телескоп на солнце.

— Скорее, скорее снимайте корону! — кричал он. — Вот уже десять лет не было такого полного затмения солнца!

Со стороны можно было подумать, что он, воспользовавшись затмением, собирается свергнуть на солнце какого-нибудь царя, но сотрудники знали: он просто хотел, чтобы скорее сфотографировали сияние вокруг солнца.

А совсем недалеко, на соседней улице, стоял Витя Веткин и в отчаянии хватал воздух руками.

На него никто не обращал внимания, потому что все пользовались случаем и глядели на солнце. В другое время на него не очень-то поглядишь. Вот все и стояли, задрав головы кверху, а на улице становилось всё темнее и темнее.

Витя Веткин топтался на месте, махал руками, говорил какие-то непонятные слова, кого-то звал, всхлипывая и дёргая носом:

—Ти-игр! Верблю-уу-уд! Вы слышите меня? Медведица, миленькая, не пускай её! Держи крепко!

Сквозь слёзы, застилавшие ему глаза, он видел, как прохожие, один за другим опускают головы и больше не смотрят на солнце. Теперь на солнце смотрели только очень старенький старичок в тёмных очках и две очень молоденькие девушки, тоже в тёмных очках. Это кончалось затмение. Показался золотой краешек солнца, как будто оно по ошибке ненадолго стало месяцем.

Витя Веткин оглянулся. Он увидел, как вокруг него постепенно возникают слабые, еле заметные очертания теней.

Все были на месте. Не хватало только тени обезьяны. Тени с тревогой вертели головами, рты их широко открывались. Это было, как в кино, когда на экране все герои только открывают рты, а ничего не слышно, и все ребята в зале кричат «Звук! Звук!» и топают ногами. Конечно, Витя Веткин не кричал и не топал ногами, он мучительно вглядывался и старался по движению их губ понять, что они говорят. А тени становились всё темнее и темнее. И тут Витя Веткин услышал их слабый шёпот.

— Убежала! Удрала! Вырвалась! — шептали они сдавленными голосами.

— Что ж теперь делать? — простонал Витя Веткин, хватаясь за голову.

— Теперь уже настоящая обезьяна не отдаст тень мальчишки, — тигр в отчаянии замотал головой, а голос его звучал всё громче и громче. — Обменять она обменяла бы, а так не отдаст!