Софья Прокофьева: Новые приключения желтого чемоданчика

На улице падал снег. Снежинки в воздухе знакомились, прицеплялись друг к другу и хлопьями опускались на землю. Вова Иванов в мрачном настроении шёл в школу.

Уроки у него были, конечно, не выучены, потому что ему было лень учить уроки. А тут ещё мама с утра ушла к своему папе, к Вовиному дедушке, и велела Вове после школы сходить за хлебом.

А Вова был такой ленивый, что ему было не лень только сидеть верхом на заборе, сосать конфеты или просто ничего не делать. А, например, сходить в булочную… Нет, нет, лучше даже не говорите, не напоминайте об этом!

И вот Вова шёл с мрачным видом и глотал снежинки открытым ртом. Это уж всегда так: то тебе на язык падает сразу три снежинки, а то можно пройти десять шагов — ни одной.

Вова широко зевнул и сразу проглотил, по крайней мере, двадцать пять снежинок.

В это время дверь соседнего подъезда приоткрылась и, пугливо озираясь, на улицу вышла Катя.

По правде говоря, Катька была самая славная девчонка в их классе. А может, и во всём городе… Она вся была какая-то необыкновенная, будто из сказки. Хотя на самом деле просто училась в том же классе, что и Вова. Нет, правда, её глаза так светились, словно кто-то насыпал туда драгоценных камешков. А ресницы были даже слишком длинные. Снежинки опускались на них, словно бабочки, и очень долго не таяли.

Но вообще-то Катька была редкостная трусиха и даже в школу боялась ходить одна, без Вовы.

Она увидела Вову, и глаза у неё вспыхнули.

— Вместе в школу пойдём? — спросила она.

Ну до чего же голосок у неё тоненький!

— Ага, — небрежно ответил Вова. — А после школы давай махнём в кино. Хочешь?

— Очень хочу, — немного подумав, сказала Катя. — Только если вдвоём. Одна ни за что!

Катя даже зажмурилась — вот трусиха! Вове даже показалось, что она хотела взять его за руку, но не решилась.

— А у тебя шапка новая. Хорошая. — Катя посмотрела на Вову своими блестящими глазами.

— Подумаешь! Мама вчера купила, — небрежно сказал Вова.

На самом-то деле ему давно хотелось такую шапку. Тёплую, шерстяную. А спереди вышита собачка. Такая славная, а вместо глаз — бусинки. Но если бы Катька захотела, он бы сразу ей её отдал, только бы мама разрешила.

А что Катька трусиха, так это ему даже нравилось. Хуже другое — Катя была отличница, да ещё по всем предметам. А если вдруг получала какую-нибудь тройку, то начиналась целая трагедия, будто на неё по крайней мере наехал поезд. Лично он, Вова, на такие пустяки, на всякие там тройки, даже внимания не обращал. И вообще тройка — не двойка. Это каждый умный человек знает.

— Смотри-ка, щенок! — вдруг вскрикнула Катя.

И точно, к ступенькам соседнего магазина робко прижался маленький щенок. Славная псинка! Снизу серенький, а сверху чёрный. Он весь дрожал от холода и страха.

— Бездомный, наверное, — прошептала Катя, с жалостью глядя на щенка.

— Это овчаркин сын. Точно! — уверенно сказал Вова. — Я в этом разбираюсь.

В это время из-за угла вышел рыжий Гришка. Куртка расстёгнута, возможно, на ней не было ни одной пуговицы. Он шёл и волочил за собой ранец. И вот, проходя мимо щенка, он заехал своим ранцем щенку прямо по спине. Щенок жалобно взвизгнул и ещё теснее прижался к ступенькам.

— Ты что, сдурел? — крикнул Вова и бросился на Гришку.

Он попытался схватить его за куртку, но Гришка как никто умел увёртываться, вырываться и удирать. Он прыгнул в сторону и ещё ухитрился сорвать с Вовиной головы новую шапку. Вова со всех ног бросился за ним вдогонку, слыша позади себя жалкий визг щенка и горестный голос Катьки:

— Вова, Вовочка, ты куда?

— Ха-ха-ха! — с издёвкой захохотал Гришка, скрываясь за снежной метелью.

Снег, как назло, повалил густыми хлопьями, так что перед Вовой вдалеке мелькала только Гришкина спина и прыгающий на ней ранец.

Гришка вбежал в тёмные ворота, потом свернул в какой-то двор. Потом опять какие-то дворы, ворота, незнакомые переулки. Наконец Гришка и вовсе скрылся за сплошной пеленой снега.