Софья Прокофьева: Удивительные приключения мальчика без тени и тени без мальчика

На школьном дворе рос большой дуб. Этот дуб был такой старый, что даже старый домоуправ не знал, кто, когда и зачем его посадил. То есть, зачем его посадили, было понятно: у дуба была большая и удивительно прохладная тень. Это была такая тень, что в ней помещались все ребята из всех классов. Даже десятиклассники готовились в этой тени к экзаменам на аттестат зрелости.

Вот какой был этот дуб! И только один человек на свете его ужасно ненавидел. Это был Витя Веткин.

Конечно, на это у него были особые причины. Дело в том, что комната, в которой жил Веткин, выходила окнами прямо на школьный двор. А из-за этого дуба ничего не было видно: дуб прямо-таки заглядывал в окно. Может быть, он интересовался личной жизнью Веткина, часто ли он ссорится со своей сестрой, Люсей Веткиной? Неизвестно. Во всяком случае, когда Веткин смотрел сквозь листву на двор, то он видел только кусочки девчонок и мальчишек, и невозможно было понять, начали ли они, например, играть в волейбол или нет. Иногда ещё можно было разглядеть, как голова собаки мчится за хвостом кошки.

Ну, в общем, из-за этого дуба Веткин всегда опаздывал к самому интересному.

Но никто не разделял его ненависти. Даже родная сестра и то не понимала его. А Люська просто обязана была его понимать, потому что она была моложе его на полтора года и ей могло здорово влететь от Веткина за непонимание.

Люся Веткина обычно сидела под этим самым дубом на скамеечке и вышивала какую-нибудь подушку.

Она ужасно любила вышивать подушки. Если бы ей не надо было ходить в школу, учить уроки и бегать к девчонкам в гости, то все Веткины давно жили бы в коридоре, а в комнате жили бы одни подушки.

А теперь, когда вы знаете и про старый дуб и про Витю Веткина, я хочу рассказать вам одну удивительную историю.

Эта история случилась как раз в тот день, когда должен был закончиться школьный турнир по шахматам, и Витя Веткин приготовился второй раз стать чемпионом.

Второй раз, потому что в первый раз он уже стал чемпионом в прошлом году. Тогда Веткина фотографировали, о нём написали в школьной газете, и он стал всех презирать и считать себя исключительной личностью.

Тут обратите внимание на характер Вити Веткина. Ведь совсем не каждый чемпион по шахматам станет презирать всех других, которые не чемпионы. А вот Веткин стал. Не то все ребята стали ему казаться хуже, чем были, не то он сам себе стал казаться лучше, чем был.

И вот теперь ему оставалось сыграть только одну последнюю партию с Петькой. Если он обыграет Петьку — он опять будет чемпионом.

«Витя Веткин или Петя Петухов?» — вот как было написано в спортивном отделе школьной стенгазеты.

Витя Веткин, задрав нос, как, по его мнению, должны задирать нос чемпионы, и, сунув руки в карманы, торжественно вышел во двор. Но никто не обратил на него внимания. Он, как всегда, опоздал.

Ребята копали ямы. Рубашки на их спинах стали мокрыми, как у настоящих рабочих. Девчонки носили саженцы и сыпали в ямы какое-то серое удобрение. Люся перестала вышивать красный мухомор и таскала воду в зелёной лейке.

Веткин сел на скамейку и изобразил на своём лице презрение — это было на всякий случай, если на него кто-нибудь посмотрит. Затем он взял ножницы Люси Веткиной и стал подстригать ногти. Он подстриг ногти на левой руке, а потом даже левой рукой подстриг ногти на правой, но всё равно на него никто не обращал внимания.

— Эй, воображала! Давай помогай! — крикнул ему Васька, приятель Петьки.

— Очень надо! — сказал Веткин и надменно покрутил головой. — Буду я из-за всякой чепухи руки марать! Лучше бы вы эту старую корягу срубили.

— Ты что, с ума спятил! — закричал тогда Петька. — Посмотри, какая у нашего дуба тень!

— Подумаешь, тень! Велика важность! У меня своя сзади болтается, — сказал Веткин и плюнул на свою тень. Ну, и что он особенного сделал? Когда он встал и отошёл в сторону, на тени не осталось ни пятнышка.

Тут налетел порыв ветра. Старое дерево закачалось и затрясло листьями. И вдруг Веткину послышался какой-то странный голос. Наверно, это всё-таки был Петькин голос.

— Без тени невозможна жизнь... — сказал Петька каким-то дрожащим, ненормальным, каким-то прохладным голосом?