Ольга Токарчук - Веди свой плуг над костями мертвых

Женщина посмотрела на меня с внезапной надеждой, будто ждала моего возражения, а я подумала, что в этом мире еще остались нормальные люди. Но я даже не успела ответить, потому что она снова заговорила:

— Помню, когда я была маленькой, то слышала рассказы о Ночном Охотнике. Знаете?

Я отрицательно покачала головой.

— Это местная легенда, кажется, еще немецкая. Будто по ночам ходил Ночной Охотник, который охотился на плохих людей. Летал на черном аисте, сопровождаемый собаками. Все его боялись, на ночь закрывали двери на колодку. И вот какой-то местный парень, может, из Новой Руды или Клодзка, крикнул в трубу, чтобы Ночной Охотник подстрелил кого-нибудь для него. Несколько дней спустя парню в дом через дымоход упала четверть человеческого тела, и так происходило еще трижды, пока тело не сложили вместе и не похоронили. Охотник с тех пор не появлялся, а его собаки превратились в мох.

Я вздрогнула от холода, которым вдруг пахнуло из леса. Видение Собак, которые превращаются в мох, все стояло у меня перед глазами. Я захлопала ресницами.

— Причудливый рассказ, как плохой сон, правда? — Женщина закурила сигарету, и я заметила, что у нее дрожат руки.

Мне хотелось как-то ее успокоить, но я не знала, как. Я никогда в жизни не видела человека на грани нервного срыва, поэтому положила волчью лапу ей на плечо и легонько погладила.

— Вы хороший человек, — сказала я, а она посмотрела на меня глазами Марыси и вдруг заплакала. Всхлипывала тихонько, как девочка, только плечи вздрагивали. Долго это продолжалось, видимо, ей немало надо было выплакать. Мне пришлось стать свидетелем этого, оставаться с ней и смотреть. Кажется, она ничего другого и не ожидала. Я обняла ее, и мы стояли так вместе в освещенном из окна клуба пятне — ненастоящий Волк и хрупкая женщина. Мелькали тени танцоров.

— Поеду домой. Сил больше нет, — жалобно сказала она.

Из клуба доносился громкий топот. Опять танцевали под «Соколов», на этот раз в версии диско, видимо, они понравились всем больше, чем другие песни, поэтому до нас то и дело доносился: «Эй! Гей!». Как взрывы пушек. Я немного подумала.

— Поезжай, — решила я. То, что мы перешли на «ты», принесло мне облегчение. — Подожду твоего мужа и отвезу его. Я готова. Все равно жду соседа. Где именно вы живете?

Она назвала одну из тех улиц, которые были за Поворотом Воловьего Сердца. Я знала, где это.

— Ни о чем не беспокойся, — сказала я. — Набери воды в ванну и отдохни.

Она вытащила ключи из сумки и засомневалась:

— Иногда я думаю, что можно совсем не знать человека, с которым живешь столько лет, — она смотрела мне в глаза с таким ужасом, что я оцепенела, поняв, о чем она говорит.

— Нет, это не он. Это точно не он. Я точно знаю, — ответила я.

На этот раз она посмотрела на меня вопросительно. Я засомневалась, стоит ей вообще об этом говорить.

— Когда у меня были две Суки, они пристально следили, чтобы все делилось поровну, как положено — еда, ласки, привилегии. У Животных вообще очень сильно развито чувство справедливости. Помню их взгляд, когда я делала что-то не так, например, несправедливо отругала либо не сдержала слова. Тогда они смотрели с таким укором, словно не могли понять, как я могла нарушить священный закон. Я училась у них азам справедливости, — я замолчала на минуту, а потом добавила. — У нас есть мировоззрение, а у Животных — мироощущение, понимаешь?

Она закурила новую сигарету.

— И что с ними случилось?

— Их больше нет.

Я натянула волчью маску плотнее себе на лицо.

— У них были собственные игры, когда они обманывали друг друга для забавы. Стоило одной найти какую-то давно забытую кость, как другая, не зная, как ее забрать, делала вид, что по дороге едет авто, которое надо облаять. Тогда первая выпускала кость и неслась к дороге, не подозревая, что это ложная тревога.

— В самом деле? Как люди.

— Они даже больше похожи на людей, чем люди. Мудрее, веселее, чувствительнее… А людям кажется, будто с Животными можно сделать что угодно, что они, как вещи. Думаю, что моих Сук застрелили охотники.

— Да нет, зачем им это делать? — обеспокоенно спросила она.

— Они говорят, что убивают только диких Собак, которые угрожают диким Животным, но это ложь. Охотники доходят до самых домов.

Я хотела ей рассказать о мести Животных, но вспомнила предостережения Дизя, чтобы я не рассказывала всем о своих Теориях.

Мы стояли в темноте и не видели друг друга.

— Глупости, — сказала она. — Я никогда не поверю, что он застрелил пса.