Любен Каравелов - Повести и рассказы

— О-о-о! Умираем! — проговорила, наконец, хозяйка, и слезы градом хлынули у нее из глаз. — Беги скорей, Иван, отыщи Николу!..

Деньги так и пропали…

Через неделю после описанного события отец Кын, о котором надо сказать несколько слов, собирал свои инструменты, готовясь совершить одно трудное, но полезное дело.

— Положи в узел новую епитрахиль, — сказал он молодому русому пареньку, которого тоже звали Иваном.

Надо вам сказать, что казанлыкцы очень любят Ива́нов, так же как копривштинцы — Лульов, карловцы — Тодорак, калоферцы — Тинков и сопотовцы — Цачов.

— Хватит, хватит чесаться-то. Пошевеливайся! — продолжал отец Кын и принялся умываться. — Ну-ка начнем, Иванчо: «Благословен бог наш…»

— «Слава отцу, и сыну, и святому духу», — подхватил Иванчо, завязывая узел.

— Скорей, скорей, Иванчо! «Господи, помилуй, господи, помилуй!» Читай: «Помилуй мя, боже!»

Поняли, какого рода было это дело и в чем заключалась хитрость отца Кына? Если не поняли, я вам объясню. Отец Кын имел обыкновение служить всенощную, заутреню и прочие пустячки у себя на дому, а для церкви оставлял только обедню, с которой, по правде говоря, расправлялся очень быстро. Иванчо, тоже принадлежавший к числу проворных, был не только правой рукой и правой ногой отца Кына, но также половиной его языка и его мозга. Сам отец Кын говаривал, что, не будь Иванчо, ни один православный не мог бы литургию Василия Великого выстоять. И вот, умываясь и одеваясь, отец Кын и Иванчо, не теряя времени, служили всенощную; к тому моменту, когда они подходили к церковной двери, у них подходила к концу заутреня; а когда отпирали церковь и пономарь зажигал свечи, уже литургия шла на всех парах. Побормочет Иванчо, побормочет батюшка, потом опять Иванчо — и когда старушки подходили к пангалу свечку купить, батюшка громогласно возглашал: «Со страхом божиим!», а Иванчо читал: «Молитвами святых отец…» — и все кончалось.

Но этот день был особенный: отец Кын встал раньше, чем обычно, и приказал Иванчу читать немножко помедленней.

— Сегодня обедню и часть заутрени надо будет в церкви отслужить, — сказал ученый и умный поп.

— Вот старушки-то удивятся! — захохотал Иванчо. — Они ведь всегда опаздывают…

— Молчи и читай! — ответил отец Кын. — Сегодня у нас много работы… «Приидите поклонимся цареви нашему богу…» Тебе придется пойти и отчитать над ним два раза псалтырь… Хорошо заплатят. Сын вчера шелковые носовые платки купил… «Слава тебе, боже, слава тебе…»

— Батюшка, он, говорят, от удара помер. Сын довел его… Деньги у него украл.

— Держи язык за зубами, — проворчал отец Кын и открыл дверь. — Длинная молитва и длинные языки господу не угодны… Читай быстрей!

— А возьмешь меня в субботу на кладбище? — спросил Иванчо.

— Палкой погоню, — промолвил отец Кын и продолжал возносить молитвы за всех православных христиан, за церковных старост и за тех, кто жертвовал на построение «храма сего».

— Какого храма? — спросил Иванчо. — Мы на базарной площади!

— Говорят тебе, молчи и читай! — воскликнул отец Кын и зашагал быстрей. — На кладбище никогда больше тебя не возьму… Прошлую субботу заглянул в мешок, а там только хлеб! Ты все сладкие пироги и медовые пряники слопал!

— Ни одного пряника не видал! — возразил Иванчо улыбаясь.

— «Ни одного пряника не видал!» Ты взгляни на рукава своего кафтана да на карманы брюк!.. Все медом вымазаны. Я все вижу. Прошлое воскресенье тебя чуть совсем мухи не заели… Читай «Верую»… Ты бы рад и меня проглотить.

— А отец Славе говорит, что это ты весь Казанлык проглотить хочешь, — сказал Иванчо. — Дескать, и домашние требы в околотке, и панихиды на кладбище, и литургии у него отнял.

— Молчи, Иван! — отрывисто промолвил отец Кын, входя в церковь.

Отец Кын — человек добрый и умный. Если он когда и бранит Иванчо, то не от злого сердца. Правда и то, что Иванчо заслуживает любви и дозволения есть слоеные пироги и медовые пряники, угощая при этом свои рукава и брюки.

— Другого такого, как Иванчо, нигде нет, — говорит отец Кын и рассказывает разные случаи из его жизни. — Послал я его как-то раз в село Эшеклере старушкам прочесть кое-что и велел большую книгу взять, в которой все молитвы есть. А он перепутал да взял другую… Что делать? Умный паренек: стал читать по той, по которой архиереи одни читают, и освятил храм во второй раз! Двух ослов со всяким добром получил тогда. Весь наш дом тем добром наполнил, хотя один ослик, вместе с ним и с хлебом поминальным, в Тунджу свалился.