Эми Фридман - Два лета

Мое сердце бьется сильнее. Не рассказывай. Мне хочется ее остановить. Я чувствую: что бы мама ни сказала, это все изменит.

– Я… ну, я начала кое с кем встречаться, – говорит мама, и ее щеки еще больше розовеют. – Пока рано о чем-то говорить, ничего серьезного, – быстро добавляет она. – И я даже не планировала сегодня с ним встречаться, но он купил билеты в филармонию в Олбани, так что… – Мама переводит взгляд на меня, но я молчу. – Считаю, что ты должна об этом знать. Не хотела делать… из этого секрет. – Мама откашливается.

Красный сигнал светофора сменяется зеленым, но мама не трогается. Съеденная за обедом пицца бурлит в животе.

– У тебя… у тебя есть парень? – недоуменно спрашиваю я, заикаясь. Сегодня я задаю этот вопрос во второй раз. Внезапно вспоминается Уилл, зеленоволосый и широко улыбающийся с мобильного Рен. – Это с ним ты вчера ужинала? – спрашиваю я, напрягая мозг в поисках улик. Когда накануне мама вернулась домой, губы у нее тоже были накрашены. – Я думала, ты ходила с коллегой по работе! – добавляю я обвиняющим тоном.

Из машины сзади раздается сигнал, и мама наконец газует.

– Вот ведь, как забавно, – говорит она, бросив на меня взгляд. Потом выдавливает из себя смешок, после которого никогда не происходит ничего действительно забавного. – Я и ходила как бы с коллегой. Ты ведь знаешь Макса?

Макс? Не припомню, кого так зовут. Смотрю в окно. Мы проезжаем по Колледж-авеню, мимо университета. Меня осеняет.

– Макс-охранник? – выпаливаю я. – Он и есть твой парень?

– Да ладно, – сдержанно говорит мама, поворачивая на Рип-Ван-Винкль-роуд. – Я бы пока не стала его называть парнем. Но вообще да, знаю его много лет, да и ты тоже, и он очень приятный человек.

Я не нахожу, что сказать. Просто думаю о Максе, который сидит в своей будке у ворот, в светло-синей униформе и прихлебывает кофе.

– И давно это у вас? – не унимаюсь я, чувствуя себя жертвой предательства, и плотнее запахиваю кардиган.

– Я же сказала – недавно, – говорит мама, когда показывается наш дом. – Он пригласил меня на свидание где-то месяц назад. Сначала я не хотела, а потом…

– Почему передумала? – спрашиваю я безучастно.

– Ну, – откашлявшись, мама заезжает на дорожку перед домом. – Вообще-то… из-за твоей поездки во Францию.

– Ты серьезно? – спрашиваю я, резко повернувшись к ней. – Но почему? Я считала, ты вообще не хотела, чтобы я ехала!

Мама пожимает плечами и паркуется.

– Просто я осознала, что… ну, понимаешь… ведь ты не всегда будешь здесь жить. Однажды, поступив в университет, уедешь. – В ее голосе грустные нотки. Она хочет взять меня за руку, но я отодвигаюсь от нее к двери машины. – Я подумала, что мне не повредят… перемены. – Мама робко улыбается. – Как любит напоминать твоя тетя, я уже давно в разводе.

Я смотрю на темный дом. Итак, если бы я уехала во Францию, маме не грозило бы одиночество. Мне бы радоваться за нее, но… не получается.

– Макс тоже разведен, – продолжает мама. – У нас много общего: он любит читать, нам обоим нравится классическая музыка. Мы будто… открыли для себя друг друга.

– Фу, мам, – мычу я. Наклонившись вперед, закрываю лицо руками. – Не надо, пожалуйста.

Макс и вправду выглядит неплохо для ровесника моих родителей. И тем не менее фу.

– Саммер, ты принимаешь это слишком близко к сердцу, – вздыхает мама.

– А что если все закончится свадьбой? – выкрикиваю я, глядя прямо на маму и давая волю фантазии. – Что если родится ребенок? Тогда у меня появится полубрат или полусестра, а это уже вообще что-то невообразимое…

Мамино лицо становится суровым.

– Хватит этих «а что если»! – перебивает она более резким голосом. – Поговорим об этом подробнее в другой раз. Почему бы тебе не пойти в дом, отдохнуть? Надеюсь, вернусь не поздно.

У меня внутри все обрывается.

– Я не думала, что ты поедешь в Олбани прямо сейчас, – говорю я кисло. Бросаю взгляд на дом. Ро в окне, свернувшись клубочком, сощурил глаза и явно не в настроении. Краем уха слышу, как мама говорит, что сначала поедет к Максу и оставит свою машину там, а оттуда он отвезет их в Олбани…

– А можешь отвезти меня в «Лучше латте»? – перебиваю я.

В это время Руби еще на работе. Она единственный человек, которого мне сейчас хочется видеть, даже несмотря на некоторую натянутость в отношениях. Остается только надеяться, что Остина – и Скай – там не окажется.

Сначала мама собирается возразить, но, к счастью, сжимает губы и трогается с места. Мы молчим, пока она разворачивает машину, проносится по нашей улице, потом по Оленьему холму. Она едет быстрее обычного.