Эми Фридман - Два лета

– Надо же, – бормочет Руби. – Твоя мама ходит на свидания? – Подняв со стола запечатанную соломинку, которую Брайан положил рядом с моим напитком, она начинает крутить ее в руках. А потом добавляет: – Молодец!

Я в шоке и не знаю, что ответить. «У-у, бедняжка!» – надеялась услышать я. Или: «Как ужасно, безумие какое-то!» Или: «Давай проведем выходные у меня, чтобы тебе двое суток не встречаться с мамой». А тут – «Молодец!»

– Что-что? – наконец вырывается у меня.

– Я говорю, она молодец, – повторяет Руби, вздернув подбородок. – Вот бы и моя мама с кем-нибудь встречалась. А она постоянно работает и переживает за нас с Раджем. А папа, между прочим, уже целый год женат!

– Да-а, но только… – Я протягиваю через стол руку, чтобы вырвать соломинку у лучшей подруги. Разорвав бумагу, опускаю соломинку в стакан. – Это твоя семья. У меня по-другому. Наши семьи, Руби, разбиты по-разному.

– Ладно, – говорит Руби и поднимает руки так, будто я на нее нападаю. – Слушай, я знаю, что вы с мамой близки. Ну прямо как «Девочки Гилмор»…

– Я бы так не сказала, – протестую я, хотя мне и приятно.

– Ой, да ладно, – продолжает Руби, проведя рукой по черным блестящим волосам. – Эти ваши посиделки под звездами, вечерние перекусы, увлекательные разговоры об открытом космосе и тому подобное? – Руби замолкает и глядит на меня в упор. Я впервые понимаю, что она, возможно, завидует нам с мамой. – Но надо иногда давать людям немного свободы.

Мое лицо горит. Руби имеет в виду не только маму, так ведь? Избегая ее взгляда, я перевожу глаза на стакан с напитком. Интересный был бы кадр, пара к фотографии мокко со льдом. Я вдруг осознаю, как много Руби обо мне не знает! Не знает, что сегодня я была на фотовыставке в Нью-Йорке вместе с Хью и Рен. В понедельник здесь же, в «Лучше латте», я пыталась защитить Рен от нападок Скай. А ведь это было до того, как я узнала Рен.

Я пальцем рисую круг на деревянном столе. Вдруг появляется противное желание сказать колкость или даже как-то обидеть Руби.

– Наверное, надо было довериться кому-нибудь другому, – говорю я тихо. – Может, Рен Д'Амико. Та бы поняла меня лучше.

А ведь это, пожалуй, правда, думаю я. Руби хмурится:

– А при чем здесь Рен Д'Амико?

– Ну… – во мне снова шевелится безрассудство, – твой кумир, Скай, конечно, против, но Рен классная, понятно? – Я уже почти кричу, и бариста Брайан, наверное, слышит, но мне все равно. Теперь я выложу все до конца, все то, что накопилось между мной и Руби за последние десять дней. – Сомневаюсь, что Рен бросила бы лучшую подругу, – продолжаю я, закипая. – Она не оставляла бы без ответа ее сообщения, не отказывалась бы проводить с ней время, чтобы вместо этого подлизаться к популярным…

– Так вот что ты обо мне думаешь, – перебивает Руби. Лицо ее потемнело, став почти таким же фиолетовым, как ее милый сарафан под фартуком. – Я тебя не бросаю! – продолжает она срывающимся голосом. – Да, я много времени провожу с Остином…

– Хватит притворяться, – с усилием говорю я. – Дело не только в этом.

У Руби отвисает челюсть. Я вся дрожу. Вот почему мы с ней раньше не ссорились: я всегда уступала ей. Она права, а я нет. Разногласия не замечались. На них ставился крест. Но это было раньше. Уголки рта у Руби опускаются, она некоторое время молчит.

– Я просто хотела… перемен, – бормочет она. – Ты даже не должна была…

Она замолкает на полуслове, как и в прошлый раз. На тех же словах. «Ты даже не должна была…» По моей спине пробегает холодок.

– Продолжай, – требую я, глядя прямо ей в лицо и обхватив себя руками. – Закончи предложение.

– Ты даже не должна была остаться здесь этим летом, – выдыхает она сквозь стиснутые зубы. Она опускает взгляд в стол и подпирает лоб ладонью. – Ты должна была улететь во Францию.

Я резко откидываюсь на спинку дивана в кабинке, будто меня покинули последние силы. Я испытала почти что облегчение, услышав, узнав.

– Я подумала, что… это на пользу, – продолжает Руби скороговоркой, все еще опустив лицо, – расстаться на какое-то время. Мы же всегда вместе, замкнулись в своем мирке. – В поднятых на меня глазах стоят слезы. – Хотела посмотреть, как будет в разлуке. Знала, что тебе не понравится, – добавляет она, ударив ладонью по столу. – Я знала, что ты закатишь глаза, если я скажу, что мне нравится Остин и я хочу с ним встречаться. Знала, что ты надуешься, если я скажу, что Скай не такая уж плохая…

– Хуже нее нет, – бормочу я.

– Вот видишь? – восклицает Руби и качает головой. – Поэтому я и пригласила к Скай на вечеринку Элис, я знала, что она проще к этому отнесется.