Андрэ Моруа - Открытое письмо молодому человеку о науке жить

На горизонте еще одна вершина. За пологими скло-нами, на которых прошла моя юность -- романами Франса и Барреса, -- высится гора -- Марсель Пруст. Он не уступает в величии Бальзаку, хотя в отличие от последнего силен не изображением картины общества (мир его мал), но непревзойденным анализом меха-низмов памяти, чувств и творческого процесса. "В по

(598)

исках утраченного времени" -- поэма о времени, кото-рое можно вернуть только с помощью искусства. Рядом с Прустом в вашем святилище расположатся его современники -- Валери и Ален. Вы знаете, что Ален был моим учителем. Я хотел бы, чтобы он стал и вашим. В трех томах "Библиотеки Плеяды", содержа-щих его наследие, есть все: мораль, философия, опре-деление сущности искусства и сущности религии. Его неровная, отрывистая манера письма поначалу пока-жется вам трудной. Не отступайтесь, вы почувствуете всю ее прелесть. Лично я понял Платона, Аристотеля, Канта, Декарта, Гегеля, Огюста Конта только благода-ря Алену. Осмелюсь сказать больше: благодаря Алену я понял жизнь и людей. Как он распахнул передо мной дверь в мир Бальзака, так я распахиваю перед вами дверь в мир Алена; это самый богатый подарок, какой я могу вам сделать.

Остаются Бергсон и Клодель. Решайте сами, чем они могут быть вам полезны. Мне они дали много. Кроме того, остаются великие зарубежные писатели. Вы не можете обойтись ни без Шекспира (как и Гомер, он пополнил сокровищницу общечеловеческих мифов), ни без Лопе де Веги, ни без Свифта, ни без Диккенса, ни без Эдгара По, ни без великого ГJте, ни без Данте, ни без Сервантеса. Наконец, никто не по-дарит вам такого волшебного ощущения жизни, как русские писатели. Нет ничего прекраснее лучших про-изведений Толстого ("Война и мир", "Анна Карени-на", "Смерть Ивана Ильича"). Учение его всегда каза-лось мне надуманным, но романист он великолепный. Я ставлю его гораздо выше Достоевского. (Но, быть может, тому виной несходство наших натур.) Рядом с Толстым поместите избранные рассказы и пьесы Чехо-ва. Нет ни одного писателя, столь близкого моему сердцу. Я хотел бы, чтобы он пленил и вас. Наконец, "Мертвые души" Гоголя, "Рудин", "Отцы и дети", "Дым" Тургенева и повести Пушкина. Джойс? Кафка? Прочтите и решайте сами, отвечают ли они вашим запросам.

Итак, вот вам (кроме современных авторов, кото-рых вы выберете сами) программа чтения на всю

(599)

жизнь. Вы можете возразить: "Она перегружена. Где мне взять время, чтобы прочесть столько книг, ведь мне предстоит еще проштудировать массу работ по специальности?" Тогда я назову вам походную библи-отеку, состоящую из семи авторов: Гомер, Монтень, Шекспир, Бальзак, Толстой, Пруст, Ален. В тот день, когда вы будете знать их в совершенстве, я хочу ска-зать, досконально, вы уже будете весьма образованным человеком. Но к этой литературной культуре вам надо добавить культуру научную, пусть даже профессия ваша на первый взгляд далека от науки. "Да не войдет сюда тот, кто не геометр".* И да не войдет сюда тот, кто не физик, не химик, не биолог. "Введение в экс-периментальный метод" Клода Бернара* -- один из ключей к современному миру. В первый раз все изме-нилось для человека, когда он узнал о существовании такой науки, как математика, во второй раз -- когда понял, что наука должна считаться с фактами. Я не требую, чтобы вы читали и понимали труды специа-листов -- физиков и гуманитариев; я требую, чтобы вы были в курсе методов их работы и направления их поисков. Разве вы сможете руководить фабрикой, го-родом, страной, не зная ученых и их секретов?

Разве вы сможете понять современного человека, если по невежеству забудете о том, что является его делом и предметом его гордости: научных исследова-ниях? Ионеско* сказал однажды, что сам факт сущест-вования "Тельстара"* гораздо важнее посредственных спектаклей, которые передает телевидение. Олдос Хак-сли утверждал, что недопустимо считать образованным человеком того, кто читал Шекспира, но не знает вто-рого закона термодинамики. Я отнюдь не считаю, что наука вытеснит из нашего общества искусство и лите-ратуру. Наука дает человеку всевозрастающую власть над внешним миром, литература помогает ему приво-дить в порядок мир внутренний. И то и другое равно необходимо. Разве мог бы ученый бороться с охватив-шей его бурей чувств и сохранять необходимую для научного эксперимента свободу духа, если бы ему на помощь время от времени не приходило искусство? В лучших технических учебных заведениях Америки (на

(600)

пример, в Массачусетском технологическом институ-те) курс истории и литературы постоянно расширяет-ся. Мир без человека, мир частиц, содержит секрет могущества; человеческий мир, мир чувств, открывает личности секрет гармонии. Я хочу, чтобы вы были либо ученым, влюбленным в литературу, либо литера-тором, интересующимся науками.