Андрэ Моруа - Прометей, или Жизнь Бальзака

В 1837 году любой писатель вынужден был под страхом нищеты считаться с капризными законами вкуса читателей и с требованиями книгопродавцев. Такая-то газета, такой-то журнал требуют, чтобы авторский текст был не слишком длинен и не слишком короток... Автор роется на своем складе и говорит: у меня есть "Банкирский дом Нусингена"! Но вот досада "Банкирский дом Нусингена", хоть он и подходит по размерам в длину и в ширину, подходит и по цене, но говорит о вещах слишком щекотливых, совсем не соответствующих политической линии газеты. Автор опять заглядывает на склад и предлагает роман "Выдающаяся женщина" и повесть "Торпиль". "Ну что? Вы смеетесь над таким положением вещей? Вам кажется, что оно наносит ущерб искусству? Но искусство может приноровиться ко всему, может ютиться повсюду, оно забивается в уголки пекарной печи, в изгибы каменных сводов; оно может блистать во всем, какую бы форму ему ни придали..." Случай превосходный мастер. Леонардо да Винчи и Микеланджело сто раз это доказали. Голая стена послужила поводом для создания "Тайной вечери"; из бесформенной глыбы мрамора изваян был "Скованный раб".

Учитывая положение, существовавшее тогда в издательском деле, автор должен был начинать несколько вещей сразу из опасения, что иначе не пристроит ни одну. В голове у него была настоящая мастерская художника. Посмотрите: в углу - группа "Утраченные иллюзии"... Не удивляйтесь, что ее участники стоят, выдвинув одну ногу вперед, как контрфорсы в каменных стенах парижских домов: дело в том, что издатель пожелал взять только один том, а не два. Второй выпустят в свое время. Если "Торпиль" что-то долго не появляется, то в задержке виноваты газеты: они боятся романов о любви проститутки. Вот почему в мастерской некоторые картины повернуты лицом к стене. Раз художнику не отпускают средств из государственного бюджета, раз ему не дают пособий из собственной "шкатулки короля" и нет у него наследственного поместья (стрела в адрес Кюстина), он вынужден кормиться своим творчеством. Что поделаешь, если те статуи, какие он принялся лепить, несколько меняются в его руках. В "Выдающейся женщине", над которой он стал работать по возвращении из Италии, много чиновников и мало выдающихся женщин. Дело в том, что фигуры чиновников уже были готовы, закончены, отделаны, а выдающуюся женщину еще нужно было вылепить. Между тем газета "Ла Пресс" ждет этот роман; "Фигаро" заранее заплатил двадцать тысяч франков за "Цезаря Бирото", да еще нужно написать несколько рассказов и новелл, чтобы дополнить "Философские этюды". Все эти работы приходится вести одновременно, и художник бегает от мольберта к мольберту. Что бы ни говорил Бальзак, а все же искусство порой страдает от рабского подчинения фельетону. Подписчики ежедневных газет берут на себя роль цензуры над произведением писателя на том основании, что газета "валяется повсюду и может попасть в руки женщин и детей". Читатели "Ла Пресс" жалуются, что роман "Выдающаяся женщина" ("Чиновники") слишком серьезное произведение. А подписчики газеты "Сьекль" хотели бы выхолостить содержание "Беатрисы". Эти свободомыслящие пуритане боятся слова "грудь" и слова "сладострастие". "Экое шутовство и глупость", - пишет Бальзак госпоже Ганской.

Однако он не меняет своих приемов работы. В уме у него всегда много сюжетов, сформулированных в нескольких словах: "Любовь человеческая, которая приводит к любви божественной" (сюжет так и не написанного романа "Сестра Мария от ангелов"). "Славный старик, всего себя лишивший ради дочерей, умирает как собака" (сюжет "Отца Горио"). "Для "Сцен политической жизни": министр ради политической комбинации приносит в жертву свою дочь, зятя и своих друзей" (роман остался ненаписанным). Иногда Бальзак пишет два произведения на один и тот же сюжет, но с разными концовками. В "Беатрисе" выведена графиня д'Агу, бросившая мужа и маленькую дочку, пожертвовавшая своим блестящим положением в свете ради великого музыканта Франца Листа; в "Дочери Евы" Мари де Ванденес подвергается такому же соблазну, но дипломатическая ловкость мужа вовремя спасает ее от грехопадения.

Сюжеты романов живут в его мыслях, как форели в садке, и по мере надобности он вылавливает их. Иной раз это не сразу удается. "Цезарь Бирото", например, долго не поддавался. Если книга "шла плохо", Бальзак отбрасывал ее в садок и переходил к другой вещи. Зачем упорствовать? Его мир богат. Иногда он по-новому перерабатывает сюжет. Рассмотрим роман "Беатриса". Зерно замысла заронила Жорж Санд, описывая Бальзаку чету Лист - Мари д'Агу. Тотчас же он задумал написать роман "Каторжники любви" (или "Любовь поневоле"). Но нужно было транспонировать тему, чтобы обеспечить себе творческую свободу. Роли уже определены: чета любовников и образ Жорж Санд, гениальной женщины, которая наблюдала это любовное приключение и рассказывает о нем. Кому же дать эти роли? И где развернуть действие?