Андрей Логунов - Шизоград. Город абсурда

Вухечип не соображал в это время дня, поэтому поставил пылесос на зарядку, а сам продолжил покупки. Гантели к середине дня стали почитаться и выкрикивать нецензурные лозунги. Собирать их было тяжело в таком настроении, а пакет уже распускал слухи, что не заполнен вовремя. Проверка могла показать яркие приступы паники, но глупостями не занимался. Обиднее всего для Вухечипа было закрытие парка на три дня вследствие переворота катамаранов с ног на голову. Да и это известие не так взволновало проживающих в однокомнатных квартирах, как приём сигнала в лесу. Смельчак залез на провод и крутил песни про цветные сны. Кто мог, пытался танцевать, остальные глупо мешали сбору гантелей и тормозили процесс умственного развития. Сложных слов у местных употреблять было не в почёте, и постепенно все перешли на упрощённый учёт. Под одним из заросших бурьянов Вухечип купил сломанный наушник. Разложив пожитки по алфавиту на модном бархатном пледе, он решил организовывать каждую пятницу аудио конференции. Сегодня была суббота, поэтому он попробовал поймать сигнал цивилизаций давно минувших лет. Ответа сначала не было, а потом появился силуэт белого каратиста. В этот сюжет он вписывался идеальным пятном, и Вухечип ему позвонил после долгого раздумья. Понимая цели дозвонившихся, волей-неволей оному вешали лапшу на уши. Но звонок был не единственной зрелой грушей. Звонивший ответил словом на слово и больше на связь выходить не захотел. Он переехал за город в землянку и пронимал письма раз в месяц. Вухечип один раз увидел его одетым в посадке, но тот притворился новогодней игрушкой и растворился в поздравлении президента.

Близился вечер, а пакет всё ещё лежал на открытой местности. Неясными речами Вухечип стал поднимать те гантели, которые засохли в прошлом супе, и смазывать ими стенки целлофана. Выделив всё разом, он выбрал цвет расплавленного мороженого и прикусил губу. Ему всегда было веселее вместе с воспоминаниями откручиваемых в земле тайниках. Сегодня увидеться с постановщиками орешков не получилось, а со второго раза он смог выяснить только про выходной. Этого было достаточно, чтобы завершить выступления на публике, приползти домой и подвести итоги прошедшего комментария. Некоторые окончания его явно не устраивали, но, подав вид, он, так или иначе, захватил с собой собранное и отправился в поход по местам своей тёмной юности. Генеральные репетиции откладывать было уже рано, и деревья начинали готовиться к помощи бального зала.

По пути он встретил свою знакомую зрительницу и перешёл через дорогу. Чиркая обувью по каменным уступам, он вызывал зависть тех, кто его не видел и только после этого перекидывал пакет с одной руки в другую. Глупости случались в его жизни по пути домой, но вспоминать о них он любил только сегодня. Первый наблюдательный марафон объявил о потере у Вухечипа пятой семечки. Второй и последний – это дырочка в кармане брюк от ношения удочки в разобранном виде. Меняя местами источники неприятностей, он вызывал гордость нижней половины своей сумки и по приезду домой хотел попить чайной настойки. Каждый раз, когда дело доходило до подножного напитка, он разворачивал газету и нарезал из неё снежинки.

Выход на площадь заблокировали газовые машины, а вентиль стоял во главе очереди. Обходить не хотелось, и Вухечип спрятался в скворечнике. Сетка на голове олицетворяла приверженность общему благу, а магнитные записи со временем не устаревали. Он сидел, иногда выглядывая, а иногда двигая носом против ветра. Площадь не группировалась, и проход заливали бетонными смесями. Неокрепшие умы доставали ложки и разносили всё, что выливалось, себе на участок. Так и пролетало ожидание, как карточные фокусы в заурядном устройстве. Только палки иногда меняли цвет и выстраивались по порядку.

Таксист уже открывал форточки, когда Вухечип принял окончательные разрешения. И грозные головные уборы составили целую палитру круглых обоев. Проход был уже недосягаем атласу, и указка начала прожигать тёмные участки.

Шутка приобрела масштаб вселенской печали. Дом был близок, но дотянуться до яблока могли лишь избранные авторы. Мероприятия заканчивались, эффект оставался на месте. Замены быть не могло, и Вухечип это понимал. Перебирая брелоки ногами, он удобнее устраивался в месте своего нахождения и рассматривал мелкий шрифт. Нагрев становился по разработанным нормам довольно приличного размера, а знакомая соседка не могла найти морозилку для балкона с температурой зимних ночей. Решение о помощи каждый принимал самостоятельно и устраивал запросы выше своей оценки. Ярлык, выбросившись в урну, накопил целую корзину компостеров. Так шла вторая минута, третья стояла в очереди. Как только вода омыла корпус, появились линии белых начинаний, и приходилось доставать оранжевую ёмкость. Замок вечно заедал, но второго карателя ждать было сомнительным подходом. В голову напекло птичьих проблем, и цветы сохли под десятками литров обещаний. Жизнь шла медленной походкой этого начинания.