Андрей Щупов - Шахматный город

Андрей Щупов

Шахматный город

"Хвала подвигам, хотя иные из них

слишком дорого обходятся человечеству!"

Раймондус Порг (21 век н.э.)

Немилосердно палило сверху, жаром обдавало снизу. Гладкий до скользкости бетон прожигал толстую подошву армейской обувки, словно шоколадную фольгу, заставляя время от времени приплясывать, передвигаясь несуразным детским прискоком. Смешная штука! Сорокалетний мужик вынужден вприпрыжку перемещаться от стены к стене. Правда, некого ему было тут стесняться. Некого и нечего. Один на весь город, один на весь белый свет. Не считая врагов, конечно.

Присев в тени здания, Георгий чертыхнулся. Наверное, в сотый раз за сегодняшний день. Ох, и икалось, верно, рогатому! А сколько он чертыхался вчера и позавчера! Говорят, скверное это занятие --- чертыхаться. Все равно что -кликушничать. Потому как зверь на копытцах -- он постоянно вблизи -- только и ждет, чтобы позвали. А мы и зовем -- ежечасно и ежеминутно. Еще и удивляемся при этом сваливающимся отовсюду напастям.

Георгий ладонью провел по лицу, сдержанно поморщился. Кожа на щеках заметно шелушилась, на лбу -- так и вовсе слазила целыми лоскутками. Немилосердное солнце доставало всюду. Даже металл автомата раскалился так, что держать его на коленях было неприятно. И вообще все ощущения были из разряда неприятных -- липкое тело, соляная корка на рубахе, беспрестанно сохнущая гортань. Пот заливал глаза, заставлял то и дело тянуться за платком, но и платок давно превратился в нечто ядовитое, чем впору было протирать грязную сантехнику.

Георгий брезгливо отложил автомат в сторону, но не слишком далеко. Что такое оказаться в здешних местах без оружия, он знал уже превосходно. Казалось, лохматые твари только и ждут, чтобы он отвлекся, отвернулся и на секунду убрал палец с курка. Прямо чутье у них на эти дела, честное слово!..

Взор сам собой устремился к городским окраинам. Далеко-далеко на горизонте причудливым подобием холма вздымался лес -- край свежих, ласкающих взор оттенков, с едва заметно шевелящейся листвой. Вот бы где ему сейчас очутиться! А не париться среди этих треклятых развалин.

Шахматный город... Почему-то Георгий сразу нарек его этим именем. Так уж вышло. Само собой. Возможно, по той неведомой причине, что все здесь было в какую-то клетку -- и вымощенные широкими плитами площади, и дома из квадратных непривычных кирпичей, и крыши, сложенные из аналогичной черепицы. Да и с цветом наблюдалась аналогичная история -- преимущественно черный и белый. Вот только разве что лес выпадал из стиля, да поблескивающая на окраине река. Но это не относилось уже к городу. Это вообще ни к чему не относилось.

При мысли о прохладной речной глубине у него судорожно свело челюсти, и нестерпимый зуд прошел по всему телу. С каким наслаждением он нырнул бы сейчас в омуток, руками, всем телом зарылся бы в илистое тесто. Господи! Да разве возможно такое счастье! А поплескаться на мелководье! Глотать и глотать живительную влагу, касаясь ее не губами, а всем лицом, поливая затылок, растирая живот... Георгий мечтательно зажмурился. И одежонку бы всю выстирал. Да что там говорить, вода -- это вода. Только что толку думать об этом, если все равно не добраться ни до реки, ни до леса

, хоть ты тресни. Причины Георгий не понимал, но не без оснований подозревал архитектурный подвох -- что-то вроде древнего лабиринта. Ходишь только там, где положено, а в сторону ни-ни. В одном из таких лабиринтов Минотавр, по преданиям, кромсал и душил людишек, утолял, так сказать, голод, и никто оттуда не мог выбраться. Потому что так было задумано. Тем распаскудным зодчим, что соорудил ту подлую пещерку. Правда, Минотавр -- миф и выдумка, а вот с ним происходила самая безобразная явь. И город был безобразием, и эта нескончаемая жара! Куда он только не поворачива

л, какие мудреные маршруты только не затевал, затейливый узор улиц всякий раз выводил Георгия к центру. Двигаться же напрямик не позволяли вплотную сросшиеся здания, а кое-где и откровенные развалины. Вероятно, в городе не жили уже более полусотни лет. Большая часть построек пришла в упадок, но многое и уцелело. Города без людей долго не стоят. Так что, возможно, и не полсотни, а значительно меньше. Кто знает, как быстро на этой жаре происходит СТЕРИЛИЗАЦИЯ...

Георгий внутренне содрогнулся. Слово-то какое вынырнуло! И ведь вроде как к месту. Именно -- стерилизация! Человечество либо мигрирует, либо вымирает, и, лишившись своего первого оппонента, природа спешно начинает брать свое, десятками способов отмываясь от корост цивилизации, вымачивая, высушивая и выжигая скверну былых поселений. Города, деревни, мосты и железные дороги -все это для нее -- не более чем струпья, коросты и фурункулы. Вот и заживляет их солнышком, размывает дождем и градом. А после наплывают акульей стаей буйные киплинговские джунгли, погло