Андрей Логунов - Шизоград. Город абсурда

Вообразив, что на нём и над ним нет чёрной кнопки, она провела рукой по волосам куклы и представила себя на месте водителя снегоуборочной машины.

Проверив вторую и третью скамейку и не обнаружив объекта её желания, Умадохери перекусила и продолжила путь, но уже другим боком.

Забор тянулся бесконечной чередой проверок и поисков, но под каждым новым кирпичом можно было найти лишь пустоту и новости. До работы оставалось слишком мало свободного пространства, а кнопка, скорее всего, наполнялась желанием, что её нажмут. Эффект неправильных действий просто не мог существовать в речи предсказательницы и Умадохери понимала это. Поиск останавливать можно было, только если захотеть, а она рисовала отвратительно. Обойдя двор кругом, и решив, что второй круг будет не лишним для здоровья, Умадохери затянула пояс потуже на голове и широкими шагами преодолела препятствие. Запахло испарениями озера на другом конце города.

– Хотелось бы мне испить его на заре справедливости! – произнесла она упоительно и сделала пульсирующие движение руками в сторону трудовой занятости. Но ответа не последовало. Умадохери повторила и направила свои уши в солнечное небо. Показавшись оттуда облачными осадками, начинания пришлось прекратить, по крайней мере, на эту неделю.

В посадках кнопки тоже не нашлось, зато старый радиоприёмник ещё подавал признаки жизни, потрескивая своими креплениями на ручке. Умадохери присмотрелась к звукам, но не увидела эффектной сцены в конце. Продолжать просмотр на следующий день было необходимо. Она выкопала ногами неглубокую ямку и посадила приёмник правым динамиком в отверстие. Он хорошо себя почувствовал и даже нарисовал своему братству модный герб.

Умадохери вышла из посадки, отряхнула локти и свистнула в свисток. Створки окон открыли ряженые люди и, приложив указательный палец к лицу, начали двигаться в такт музыки, звучавшей здесь в прошлом месяце. Мелодия была навязчивая, хотя и не слышимая. Умадохери чуть было не пустилась в пляс, но вспомнила, что обувь нужно забрать с дальнего конца фабрики игрушек. А, изменив своим принципам сейчас, активированная сигнализация испортила бы платье. Хозяева продолжали двигать такт, пока не выпали все полосы. Тряпочки для протирания гладких макушек уже лежали наготове, и все дружно засмеялись звонким смехом. Умадохери даже обратила внимание, как красиво были выпачканы обратные створки их форточек, видимо проветривание было обязательным условием этого района города. Вообще, в месте её проживания разные меры устанавливались заранее, и каждый обязался это соблюдать.

– А как увидеть кнопку во тьме? – Умадохери подходила к окнам хозяев форточек и задавала один и тот же вопрос.

Отвечать было не в почете, поэтому они просто кружили глазами и показывали ей язык. Она в ответ показывала им документ об образовании и аккуратно упаковывала его обратно в газету. На это все хозяева реагировали с трудом, а остатки музыки пытались поделить по-честному равными нотами каждому.

Она остановилась у крайнего окна и подозвала к себе мальчишку со стекловатой. Тот развернулся и выдавил из тюбика послание. Окна медленно стали закрываться, со скрипом и тугими намерениями. Люди выходили, поднимали свои волосы с земли и приклеивали их обратно на голову. Те, у кого это вышло очень хорошо, стали образовывать хоровод. Всего квартир здесь было не так много, но хоровод был хорошо организован и, с финансовой точки зрения, независим. Это заметили даже те, кто только поднимали растительность.

Восход – дело серьезное, а поход – грустное. Кнопок ни у кого не было, но Умадохери осталась посмотреть на это представление. Она всего лишь раз в жизни раньше видела что-то подобное и с тех пор не чистила обувь своим знакомым. Выступление заворожило её одеяния в ярких тонах.

Первый стикер приклеил себе щеку средний хозяин. Остальные пытались его мысленно оторвать. Мыслей у собравшихся было много, но все они были слабые на подъём. А сильные уже давно потеряли волю в кулак. Пробовали подействовать на стикер и те, кто вечно забывал последние концы в печатных массивах. Но даже они были не в состоянии закончить мускулатуру. Один из самых неопытных добровольцев вынес оборудование для резки ископаемых рукописей в шикарные подарочные ленты и попробовал организовать конкурс поедания мелких палочек. Первая рукопись застряла, а до второй дело не дошло. Собрав свой инструмент, он ушёл его чинить и в конкурсах этого дня больше не участвовал.