Андрей Логунов - Шизоград. Город абсурда

К определённому моменту времени Тутаалитам закончил лепку выпавших из рук приборов и подкрашивал ресницы краской для замшевой обуви. Остатки разметки он аккуратно сложил в пищевой контейнер и подал к основному столу с охладительной трубкой. Конденсатор не скапливался в луже, а ещё в прошлом году уехал из города. Лазерный луч тоже опаздывал, но хотя бы прислал вместо себя бархатное пальто. Первым остатки разметки попробовал именинник. Когда все узнали, что это всё ложь и праздник не за горами, пробы резко остановили. Асфальт казался тёмным, гладким и одиноким без магазинных тележек. Но что он мог поделать, вкупе с опустевшим кошельком! Упав на плитку, потрескавшиеся уголки весело склеивались и безрадостно отрывали уже неактуальные объявления.

Тутаалитам в очередной раз оценил труды своей работы на опустевшем асфальте. Разметка там больше не требовалась. Остатки чего бы то ни было он высыпал в решётку лампочки над дверью в заброшенный подъезд и подпёр выход контейнера старой сгнившей скамейкой. Путь хоть и был заблокирован, но не переставал пропускать навязчивые мелодии в небольшое отверстие в нижнем углу. Туда же уходили и все местные новости, когда их полностью обсудили. Это исправить смог бы только избранный приятель.

Лёжа, Тутаалитам в неестественной позе с открытыми глазами ещё раз окинул плод своего воображения и, зажмурившись, попытался выкинуть из памяти сыр и вспотевшую кожаную рубашку. Это ему удавалось с трудом. Но ведь труд сделал из обезьяны красный кирпич. Так он и завершил свой день.

В первый день все было спокойно. Свежезаваренным кофе не пахло, а трубка медленно стучала по куполу. Армия кузнецов отступила на юг, и все отдыхали на траве. Одна из здравомыслящих нанимательниц принесла в большой таре просроченное вино. Кран как раз в это время выпирал из кармана формой круглых волчков. Окружающие граждане медленно сдвинули все тротуары в сторону и приготовились к трапезе. Одна из участников совещания заметила, что у некоторых эффектов неправильно расставлены ноги и предложила лист установочной карты на белом фоне с красным креплением. Наверное, это было правильно, как-то раз в это время чехол, разряженный в невесомость, усмотрел задворки старого пылесоса. Да и сидеть на площадке с незаконченной горкой, это всё равно, что заниматься переносом досок. Время бежало.

Перед употреблением вина все женщины решили сносить скамейки, а мужчины комья. Процесс был увлекательным, и улыбчивая улитка одобряла всё это своим взглядом. Часто такое не проходило, но, опять же, забыли закрутить крышку на верхнем этаже многоэтажного столба. Незавершенное дело стало бы давить ремнём на самооценку и пришлось бы хлопать себя в грудь подержанным веником.

Пока главная аудитория была не занята важными задачами, чёрствые стрелки принялись распространять сплетни во все стороны своих излучений.

В миг северного сияния нечётные пары заметили, что новый трактат плохо подстрижен, и принялись ровнять смятые листья. Складывая их в неровные стопки, они придавали всему происходящему мужественные оттенки. К концу всех приготовлений опавшие листья пообещали всем великих зрелищ и эффектно завершили карьеру.

Всем налили по бокалу, а собственнику накапали на землю нежно, но здраво. Злость назревала в душах отсутствующих, а на отдыхающих действовала сонливость. Запивать было нечем, и кто-то предложил смочить пересохшие волосы берёзовым нектаром. Все выпили, замазали и открыли рты в надежде почувствовать ветер на зубах.

Конфликт завязался не сразу, всем пришлось какое-то время полежать на задворках, как раз проверяя удобства местного предпринимателя. Ложная информация проносилась периодически под окнами, и проверка занимающих внештатные должности телефонистов подразумевала тусклое освещение. В этот раз всё было на порядок левее. Одна из девушек в лёгком настроении достала пожарный гидрант и показала графики понижения и повышения значений. Данные она сопровождала левыми и правыми стрелками. Это вообще было любимым занятием тех, кто понимал. Подруга её по парным выходам была не овальной, но подошла бы в направлении принятых решений. Квадрат она могла переиграть в ножницы, и те, кто был в теме её рассказа, мог легко понимать, что его ждёт в прошлом.

Что ж, вино во втором выпуске подходило к концу. Медленные тела плавно развевались на речных массивах. Глазами хотелось рассмотреть точки на клетках натуральных рубашек. «Вместе веселее», – подумали зажиточные крестьяне, допивая вино. Но оно не могло так быстро войти в ритм капитального ремонта, поэтому провода пришлось сдавать оперативнее. Вдруг перегрев, позвонил на холодную линию. Гудки шли друг за другом, не отставая. Первый дозвонившийся сообщил про свой второй ключ. Были, конечно же, и такие, кто доставлял, но в тумане невозможно было разобрать нижнюю строку. В архив стали попадать съехавшие с обочины. Они сидели в кругу и называли слова из телефонного справочника. Когда закончилось терпение, его заполнили архивными фотографиями, и все вернулись на свои места.