Аристофан - Лягушки (отрывки)

Это верно: ведь все, что о женах чужих сочинял ты,
Этим самым был наказан.

Да чем же, скажи мне, несчастный, вредят государству
Сфенебеи мои?

У мужей благородных ты жен благородных заставил
1060Выпить яд, потому что от Беллерофонтов твоих так им сделалось стыдно.

Да предание это о Федре сложил разве я? Оно раньше ведь было.

Оно было, да нужно поэту скрывать все постыдное и к представленью
Того не допускать. У детей есть учитель, который дает наставленья,
А для взрослых поэты — наставники. Значит, прекрасное нужно вещать нам.

1065Итак, если реченья ты нам говоришь с Ликабет и Парнеф [38] Ликабет и Парнеф — небольшие горные хребты близ Афин. вышиною,
Это ты разве учишь прекрасному? Ведь говорить бы ты должен, как люди.

Ты несчастный! Ведь нужно для мыслей великих и дум создавать и реченья
Соответственные: да притом и должны полубоги высокою речью
Говорить; ведь они и одежду-то носят гораздо пышнее, чем наша.
1070И вот этому граждан учил я прекрасно: а ты все испортил.

Да чем же?

А во-первых, царей ты в лохмотья одел, чтоб они у людей состраданье
Вызывали. [39] Например, в трагедии «Телеф».

Какой же я вред причинил тут?

А вследствие этого вышло,
Что никто уж теперь из богатых людей в триерархи [40] Триерарх — богатый гражданин, на которого возлагалась общественная повинность снаряжения кораблей (триер). идти не желает;
Но, надевши лохмотья, он плачется и говорит, что он беден, как нищий. [41] Например, в трагедии «Телеф».

1075Это верно, клянусь я; а снизу рубашку из мягкой волны он имеет;
И как только обманет такими словами, всплывает на рыбном базаре. [42] То есть едят роскошные рыбные блюда.

Ты афинян затем научил разговорами и болтовней заниматься,
Отчего стали пусты палестры [43] Школа гимнастики. и зад у болтливых мальчишек истерся;
И от этого же паралийцы начальников слушать никак не хотели,
1080А при мне они только лишь хлеба умели просить да кричать: эй, за весла! [44] Указывается на революционизирующее влияние поэзии Еврипида; в подлиннике говорится специально о паралийцах, гребцах корабля Парала, отказавшихся спасать утопающих в морской битве при Аргинусах.

Это верно; а также умели сидящему ниже гребцу прямо в рот…
Да еще сотрапезника… да, на берег выйдя, ограбить.
А теперь-то упрямятся; больше грести не хотят, а плывут как попало.

И каких-то он зол не виновник для нас?!
1085Ведь на сцене не сводниц ли он представлял,
И рождающих в храмах преступнейших жен, [45] В трагедии «Авга» царевна Авга родит в храме, что считалось осквернением святыни.
И сестер-беззаконниц, что с братьями спят, [46] В трагедии «Эол».
Да и женщин, сказавших, что жизнь не есть жизнь. [47] Так рассуждала одна женщина в трагедии «Пилиид».
И теперь вот от этого город наш полн
1090Писарей и льстецов, что проводят народ;
А вот факел никто уж не может нести,
Потому что теперь все отвыкли.

Да, никто. Я на празднике Панафинеи
Чуть от смеха не умер, когда я смотрел,
1095Как один человек, белотелый пузан,
Наклонившись вперед, за другими бежал;
Он из сил выбивался, меж тем отставал.
А его керамейцы [48] Керамик — «Гончарная площадь» в Афинах. в воротах-то бьют
По бокам, и в живот, и по бедрам, и в зад.
Сам же он, получая ладонью хлопки,
Убегает от них… треща
И свой факел притом задувая.

Дело важное идет, большая ссора
И жестокая борьба. И спор их трудно
1105Прекратить, когда один подступит храбро,
А другой вдруг повернется и прогонит
Быстро своего врага. — Но не сидите
На одном все месте. Есть других ведь много
Ловких приступов. Друг с другом смело спорьте,
1110Нападайте друг на друга, критикуйте
Драмы старые и новые, дерзайте
Слово мудрое и тонкое сказать.
Если вы за этих зрителей боитесь,
Что они невежды и понять не смогут
1115Ваших тонкостей, то этого не бойтесь:
Ведь теперь не то; они — народ бывалый;
Каждый у себя теперь имеет книжку
И по ней все тонкости науки учит.
Ведь и без того они умны, теперь же
1120Еще больше навострились. Без боязни
Приступайте ко всему, что вам угодно:
Зрители — народ неглупый, вас поймут.