Карло Гольдони: Трактирщица

Фабрицио . Вы хотите отнести ему белье сами?

Мирандолина . Ну да.

Фабрицио . Видно, вам очень хочется ему услужить?

Мирандолина . Мне всем хочется услужить. Не суйтесь не в свое дело.

Фабрицио (в сторону). Вижу все. Ничего у нас не выйдет. Она меня только приманивает, а не выйдет ничего.

Мирандолина (в сторону). Дурень несчастный! Тоже лезет с претензиями! Но я не стану отнимать у него надежду: будет лучше мне служить.

Фабрицио . Ведь у нас так заведено, чтобы жильцам прислуживал я.

Мирандолина . Вы бываете иной раз невежливы с ними.

Фабрицио . Зато вы уж больно любезны.

Мирандолина . Я сама знаю, что делаю. Обойдусь без советчиков!

Фабрицио . Ну и отлично. Ищите себе другого слугу.

Мирандолина . А почему, синьор Фабрицио? Надоела я вам?

Фабрицио . Помните, что нам с вами говорил ваш отец перед смертью?

Мирандолина . Ну да. Когда мне вздумается выходить замуж, постараюсь вспомнить отцовские слова.

Фабрицио . У меня кожа тонкая: кое-чего не выносит.

Мирандолина . Да что ты думаешь? Кто я такая? Вертушка? Кокетка? Дура? Удивляюсь я тебе! Что мне жильцы, которые приходят и уходят? Если я обращаюсь с ними хорошо, так это для моей же пользы, чтобы за гостиницей слава была хорошая. В подарках я не нуждаюсь. Чтобы крутить любовь, мне хватит одного. И есть у меня такой. И знаю, кто чего стоит. И знаю, что мне пристало и что нет. А когда захочу замуж… вспомню про отца. Кто будет мне служить хорошо — жаловаться на меня не станет. Благодарность во мне есть. Ценить услуги я умею… А меня вот никто не понимает! Вот и все, Фабрицио. Поймите меня, если хотите. (Уходит.)

Фабрицио . Ловок будет, кто поймет ее. То будто бы я ей нужен, то будто бы совсем не нужен. Говорит, что не вертушка, а делает все по-своему. Не знаю, что и думать. Посмотрим! Вот нравится она мне, люблю ее, на всю жизнь готов связать себя с нею. Ах, нужно закрыть один глаз и посмотреть, что будет! В конце концов, и впрямь ведь — жильцы приходят и уходят. А я всегда тут. Лучшее, как ни вертись, останется мне. (Уходит.)

Комната кавалера.

Кавалер и слуга.

Слуга . Письмо вам, ваша милость.

Кавалер (берет письмо). Принеси шоколаду.

Слуга уходит.

(Распечатывает письмо.) «Сиена, 1 января 1753». Кто это пишет? (Смотрит в конце.) Орацио Такканьи. «Дорогой друг! Нежная дружба, связывающая нас с Вами, заставляет меня уведомить Вас, что Вам необходимо вернуться в родной город. Умер граф Манна…» Бедняга! Жалко его… «Он оставил своей единственной взрослой дочери полтораста тысяч скудо. Все наши друзья единодушно желают, чтобы это состояние досталось Вам, и уже принимают меры…» Кто их просит? Знать не хочу об этом ничего! Им прекрасно известно, что плюю я на женщин. А этот друг любезный знает все это лучше других, однако злит меня все больше. (Рвет письмо.) На кой черт мне полтораста тысяч скудо? Пока я один, мне столько не нужно. Когда я буду не один, их мне будет мало… Жена? У меня? Нет, уж лучше самая злая лихорадка!

Кавалер и маркиз.

Маркиз . Друг мой, вы ничего не будете иметь против, если я побуду немного с вами?

Кавалер . Вы делаете мне честь.

Маркиз . Вы и я — мы можем говорить по душам. А это животное, граф, не достоин быть в нашем обществе.

Кавалер . Простите меня, синьор маркиз. Если вы хотите, чтобы уважали вас, сами уважайте других.

Маркиз . Вы ведь знаете мой характер. Я вежлив со всеми. Но этого… просто не выношу.

Кавалер . Вы не выносите его потому, что он ваш соперник в любви. Стыдно! Дворянин хорошего рода, а влюбился в трактирщицу. Умный человек, а увивается за бабой.

Маркиз . Дорогой кавалер, она меня околдовала.

Кавалер . Глупости! Слабость! Какое там колдовство? Вот меня бабы не околдуют! Их колдовство — это их ласки, их льстивые манеры. Тот, кто держится подальше от них, как я, тот никогда не подпадет ни под какие колдовские чары.

Маркиз . Ладно. Я и думаю об этом и не думаю. Меня гораздо больше беспокоит и огорчает мой управляющий в деревне.

Кавалер . Устроил вам какое-нибудь свинство?