Карло Гольдони - Новая квартира

Кекка.Видно, что и вы добрая девушка, любите свою хозяйку.

Лучетта.Люблю ее, скажу вам, как сестру.

Розина.В наше время редкость встретить служанку, которая хорошо отзывается о своей госпоже. А то все — кто меньше, кто больше — рады посудачить насчет своих господ.

Лучетта.О, я на это не способна! От меня вы ничего лишнего не услышите.

Кекка.Умница!

Розина.Сколько лет вашей хозяюшке?

Лучетта.О, она еще совсем молоденькая, ваша милость! Ей, как будто бы, еще и семнадцати нет.

Розина.Вы, кажется, и годы ей уменьшаете; это уж немного чересчур.

Лучетта.А вы думаете, ей больше?

Кекка.Да разве не видно, что ей за двадцать?

Лучетта.Не знаю, право, я говорю с ее слов; если она скрывает, так уж я не знаю.

Розина.А влюблена она?

Лучетта.Немножко.

Кекка.Вы знаете моего кузена?

Лучетта.А кто это, ваша милость?

Кекка.Синьор Лоренцино Биголетти.

Лучетта.Еще бы не знать!

Розина.Как же ей не знать!

Лучетта.То-то и есть!

Кекка.Жалко ей было уезжать с той квартиры?

Лучетта.Кажется, очень жалко!

Кекка.Часто они там беседовали?

Лучетта.Еще бы! Целые ночи напролет.

Розина.Уж это было даже немножко неприлично.

Лучетта.Не правда ли, ваша милость? Верьте слову, и мне эти проказы были не по нутру.

Кекка.А как же она будет теперь?

Лучетта.Так он приходится вам двоюродным братцем, его милость синьор Лоренцино?

Кекка.Разумеется. Он сын нашей тетки.

Лучетта.Ваша милость, родная моя, дай вам бог! Вы одна только и можете утешить бедную девушку.

Кекка.Удивляюсь я, что вы говорите мне такие вещи. Неужели, по-вашему, женщине моего положения прилично ввязываться в их делишки?.. Какие у нее основания надеяться выйти замуж?

Лучетта.Что и говорить, ваша милость! Уж что правда, то правда. Оснований, можно сказать, никаких. Приданого за нею, за бедняжкой, нет. Молода она, а все же не так, как говорит. Роду она тоже не бог весть какого: отец был колбасник, а дядя торговал маслом. Величают их вашими милостями, потому что они живут доходами. Да ведь недаром говорится: доходы есть, а жить нечем. Ваши милости, простите, если я вам прожужжала уши своей болтовней. Я, значит, скажу моей хозяюшке, чтобы она зашла к вам. Слуга ваших милостей.

(Уходит.)

Кекка и Розина.

Кекка.Что скажете? Вот язычок!

Розина.А между тем видно, что она любит свою хозяйку.

Кекка.Так, как любят на кухне.

Розина.А почему вы сказали, что не хотите вмешиваться в дела нашего кузена?

Кекка.А как же иначе? Очень мне нужно, чтобы эта тараторка потом разблаговестила по всему кварталу!

Розина.Конечно, конечно, вы правы.

Кекка.Я, душа моя, ничего не делаю, не подумав.

Те же и Лоренцино.

Лоренцино (за дверью).Есть кто-нибудь дома?

Розина.А, да вот и он сам!

Кекка.Входите, входите! Мы здесь, Лоренцино.

Лоренцино.Кузины, поклон вашим милостям.

Розина.О, ваша милость!

Кекка.К чему столько церемоний, сынок?

Лоренцино.А это уж как водится.

Розина.Хорошо спали эту ночь?

Лоренцино.Плохо.

Розина.Завтра выспитесь лучше. Никто вам мешать не будет.

Лоренцино.О! Будь она проклята, эта квартира!

Кекка.За что это вы проклинаете нашу квартиру?

Лоренцино.Я проклинаю ту, нижнюю.

Розина.Но ведь там ваше сердце!

Лоренцино.Где у них тут, черт возьми, балконы? Я уж три часа брожу вокруг, как полоумный; кашлял, чуть не охрип, и все-таки никакими судьбами не мог ее увидеть.

Кекка.Да и не увидите. Ее комната выходит во двор, куда нет с улицы входа.

Лоренцино.И вы хотите, чтобы я не проклинал эту квартиру и не ругал последними словами дурака ее брата, который платит за квартиру на шестьдесят дукатов больше, а сестру загнал в угол? Чем-то у них еще кончится с этой квартирой? Из чего будет он платить за нее? Из приданого жены, что ли?

Кекка.Вы думаете, у синьора Андзолетто дела так уж плохи?

Лоренцино.Не знаю, право. Знаю только, что уже два месяца, как он нанял эту квартиру, а плата до сих пор еще не внесена.