Петер Хакс - Адам и Ева

Приятно слышать.

Да?

Да, мне приятно
Что ты умеешь говорить. Но все же
Не слишком увлекайся разговором
И говори не только обо мне.
И, может быть, сойдешь с моих колен?
Ступай пастись, Змея. Ты погляди,
Как зеленеет сочная трава,
Росой небесной вспоенная щедро.
Не хочешь на траву? Ну и не надо.
Тогда молчи. И слезь с моих колен.

Скажи хоть что-нибудь. Нарушь молчанье.
Ведь я же не сказала, что навек
Ты должен замолчать. Ну, говори же.

Вон облако.

И что?

Оно белеет.

Нет, говори и дальше обо мне.
Чтобы понять себя, мне очень важно
В твоих премудрых мыслях отразиться.
Но честно.

Честно.

Так о чем ты грезишь?

О, грезы змей — тебе их не понять.

О чем же? Обо мне? Но я как все.

Единственная ты.

Других-то нет.

Появятся. И каждая из них
Единственной захочет быть. Как ты.
Но ты сама… а впрочем, слишком рано
Об этом речь вести.

Что — я сама?

Пока Адам…

Что?

И об этом позже.

Ты говоришь загадками, Змея.

Загадка в том, что не судьба тебе,
Единственной, единственной остаться.
Другие Евы станут больше Евы.
Они узнают, что такое Ева.
Тебе ж об этом ведать не дано.

Как речь твоя змеится и петляет.
Хоть на песке, хоть на слуху твой след
Всегда извилист и всегда запутан.

И то сказать, кто видит здесь, в раю,
Как ты красива? Лишь твой муж да я.
Тебя не окружает восхищенье,
Живешь в безвестности и тишине,
Не представляя, что чего-то стоишь.
А ты ведь редкий перл, ты драгоценность,
Чей чистый блеск украсил бы весь мир,
И соблазнил бы всякого мужчину.
(Сейчас о яблоке заговорим.
Лиха беда…)

Я грежу? Нет, я — греза.

Везде порядок. И Змея при ней.

Не знаю, надо ли тебя мне слушать.
Но расстоянье это позволяет.
Опять молчишь? С чего бы? Ну, скажи.

Любуюсь яблоком.

Ах, тем плодом,
Что очень нехорош на вкус?

Тем самым.
На взгляд весьма хорош.

На что похоже?

Похоже, что хорош на вкус.

Не верю.

Да ты ведь на него не посмотрела.

И не подумаю. А ты об этой вещи
Не смей болтать. Иначе прогоню.

Клянусь, ни слова, не будь я Змея.
К чему давать разумные советы,
Раз для тебя важней каприз Творца.
Ему любви твоей, как видно, мало, —
Раз требует он знаков послушанья,
А сам запрет нелепый наложил
На маленькую радость, да такую,
Которая доступна даже мне —
Смотреть на яблоко. А между прочим,
Смотреть не возбранялось и тебе.
Хотя, конечно, лучше никогда
Не любоваться тем, что не получишь.
Давай оставим яблоко в покое.
Вот мой тебе совет.

Давай оставим.

Красивый вечер, да?

Какой совет?

Ты видишь, что из ледяной горы
Того вон облака бьют золотые реки
И исчезают там, в далеком море,
Кудрявой рыжей лавы завитками.
Вот превращение! Ах, даже айсберг
При таянье блаженство ощущает.
Смелее и прекраснее дерзают
Небесные создания с тех пор,
Как пять планет начало положили,
Сломав оковы долга, и парят,
Ведомые лишь внутренним влеченьем,
В Несвязанного царстве.

Непонятно.
Я сбита с толку.

Сбита с толку? Ты?

Ты столько знаешь.

Знать совсем не трудно.
Но надо видеть то, что хочешь знать.
А ты отводишь взгляд. Ну, например,
На яблоко не смотришь.

Я взглянула.
Вот только что.