Гарольд Пинтер - День рождения

ГОЛДБЕРГ. Все готово?

МАККЕН. Готово.

Голдберг усталой походкой, задумавшись, идет к столу. Садится справа, смотрит на Маккена.

ГОЛДБЕРГ. Прекрати это!

МАККЕН. Что?

ГОЛДБЕРГ. Чем ты занимаешься? Как двухлетний ребенок. Это же бессмысленно. Ну что ты в этом нашел?

МАККЕН. Что с тобой сегодня?

ГОЛДБЕРГ. Вопросы, вопросы. Перестань все время задавать мне вопросы. С кем ты разговариваешь?

Маккен изучающе смотрит на него. Складывает газету, засовывая внутрь оторванные полосы.

МАККЕН. Ну?

Пауза. Голдберг сидит откинувшись на спинку стула и закрыв глаза.

МАККЕН. Ну?

ГОЛДБЕРГ (устало). Что, ну?

МАККЕН. Что значит, что?

ГОЛДБЕРГ. Да-а, что значит, что…

МАККЕН. Будем ждать или пойдем за ним?

ГОЛДБЕРГ (медленно). Ты хочешь пойти за ним?

МАККЕН. Я хочу кончить это дело.

ГОЛДБЕРГ. Я тебя понимаю.

МАККЕН. Так что, будем ждать или?..

ГОЛДБЕРГ (перебивая). Не знаю почему, но мне кажется, что я не в форме. Я немного… В первый раз со мной такое.

МАККЕН. Вот как?

ГОЛДБЕРГ. Никогда такого не было.

МАККЕН (быстро поднимается, подходит к Голдбергу сзади. Говорит свистящим шепотом). Пора кончать и уходить. Сделаем дело и поедем. Надо развязаться с этим и ехать. Кончать с этой морокой. Сделаем дело и поехали.

Пауза.

Мне сходить?

Пауза.

Нэт!

Голдберг сидит, сгорбившись. Маккен заходит сбоку.

Сими!

ГОЛДБЕРГ (открывает глаза, смотрит на Маккена). Как. Ты. Меня. Назвал?

МАККЕН. Кто, я?

ГОЛДБЕРГ (злобно). Не называй меня так! ( Хватает Маккена за горло.) Никогда меня так не называй!

МАККЕН (извиваясь). Нэт, Нэт, Нэт, Нэт! Я назвал тебя Нэт. Я только спросил тебя, Нэт. Клянусь тебе. Один вопрос, Нэт, ради бога, можно я задам тебе последний вопрос?

ГОЛДБЕРГ (отталкивает его. Маккен падает). Какой вопрос?

МАККЕН. Сходить мне наверх?

ГОЛДБЕРГ (с бешенством). Наверх? Мне показалось, ты не собираешься идти наверх?

МАККЕН. Что ты имеешь в виду? Почему?

ГОЛДБЕРГ. Ты так сказал!

МАККЕН. Я так не говорил!

ГОЛДБЕРГ. Ах, не говорил?

МАККЕН. (лежа на полу, кричит в потолок). Кто так сказал? Я так не сказал! Я иду наверх!

Вскакивает и бросается к левой двери.

ГОЛДБЕРГ. Стой!

Вытягивает руки вдоль подлокотников.

Подойди ко мне.

Маккен очень медленно приближается.

Хочу знать твое мнение. Посмотри мне в рот.

Широко открывает рот.

Смотри хорошенько.

Маккен смотрит.

Понимаешь, куда я клоню?

Маккен внимательно вглядывается.

Видишь? Я не потерял ни одного зуба. С самого дня рождения. Все как было, так и осталось. (Встает.) Поэтому я достиг своего положения, Маккен. Потому что я всегда свеж, как огурчик. Всю свою жизнь я повторяю: играй ва-банк, блефуй, но не передергивай. Чти отца своего и мать свою. Повинуйся всегда и во всем. Повинуйся и не отклоняйся, Маккен, тогда все будет хорошо. Ты думаешь, я какой-нибудь выскочка? Нет! Я всегда сидел где мне было велено. Держал цель на мушке. Школа? А, не говори со мной о школе. Я был первым по всем предметам. А почему? Потому что — я тебе объясню — ты не отклоняешься? Следишь за моей мыслью? Заруби на носу, выучи наизусть. А бумаге не доверяй. И не суйся в воду, не зная броду. Тогда сам увидишь: все, что я говорю — правда. Потому что я верю, что этот мир… (С остекленевшими глазами.) …потому что я верю, что этот мир… (Повторяет с ожесточенным упорством.) … потому что я верю, что этот мир… (Теряет мысль.)

Голдберг садится на стул.

Сядь, Маккен, Сядь сюда, чтобы я мог тебя видеть.

Маккен опускается на колени перед столом. Голдберг продолжает, постепенно обретая уверенность.

Мой отец сказал мне: Бенни. Бенни, сказал он, подойди ко мне. Он тогда лежал при смерти. Я встал перед ним на колени. Не отходил от него ни на шаг. Я был у него один. Прости меня, Бенни, сказал он, и не поминай лихом. Да, папа. Возвращайся домой, к жене. Хорошо, папа. Остерегайся нищих, бродяг и бездельников. Я отдал свою жизнь другим и мне нечего стыдиться. Выполняй свой долг и гляди в оба. Всегда здоровайся с соседями и никогда, никогда не забывай родню. Это твоя крепость, твоя опора и твоя сила. Если попадешь в беду, дядюшка Барни тебя вытащит. Я встал на колени. (Встает на колени перед Маккеном.) Я поклялся на Библии. И одно слово я запомнил навсегда, это слово — Уважение Ибо, Маккен… (Ласково.) Шамус, кто родил твоего отца? Его отец. А кто родил его? Его?.. (С остановившимся взглядом, торжественно.) Кто мог родить отца твоего отца, как не мать отца твоего отца! Твоя прабабушка.