Гарольд Пинтер - Старые времена

ДИЛИ( поет ): На твои глаза наползла слеза…

АННА( поет ): Сигаретный дымок слезит глаза…

Пауза.

ДИЛИ( поет ): Гуляет ветер по ночным перронам…

Пауза.

АННА( поет ): В пустынном парке звон часов не слышен…

Пауза.

ДИЛИ( поет ): Улыбка Гарбо, свежий запах лилий…

АННА( поет ): Звенит трамвай, последний бар закрыли…

ДИЛИ( поет ): Образ твой неотвязно со мной…

Пауза.

Теперь не умеют так сочинять.

Молчание .

Дело было так. Я заглянул в один небольшой кинотеатрик, хотел посмотреть «Третий лишний». Было нестерпимо жарко, я гулял без всякой цели. Помню, улица мне показалась знакомой, и вдруг я сообразил, что именно здесь отец купил мне мой первый трехколесный велосипед, собственно, другого у меня уже не было. Во всяком случае там был велосипедный магазин и рядом этот кинотеатрик, где шел «Третий лишний», и там стояли две билетерши, в фойе, одна поглаживала себе грудь, а другая говорила: «ты, поганая сука», а та, что гладила себе грудь, говорила: «м-м-м-м» таким опьяняющим голосом и улыбалась, глядя на другую, и вот меня вынесло из этой безумной летней жары прямо в никуда, я смотрел «Третий лишний», и Роберт Ньюмен был бесподобен. Я до сих пор считаю, что он был бесподобен. Я мог бы ради него на убийство пойти, даже теперь. Кроме меня там был только один человек во всем зале, всего один человек на весь зал, вот она сидит. И вот она сидела в неверном свете, не шевелясь, почти, кажется, в самом центре, а я сел сбоку и так и остался. И я вышел, когда фильм кончился, но заметил, хотя Джек Мейсон все же умер, что первая билетерша уже едва дышит, и я постоял секунду на солнце, о чем-то, наверно, думал, и тут эта девушка тоже вышла и, помнится, начала оглядываться вокруг, и я сказал, ведь правда, Роберт Ньюмен просто бесподобен, и она сказала что-то, господи, неважно что, но при этом взглянула на меня, и я подумал, черт, вот оно, верное дело, подцепил, и потом мы сидели в кафе и пили чай, и она глядела то в чашку, то на меня, и она сказала мне, что Роберт Ньютон, по ее мнению, удивителен. Так что Роберт Ньютон нас соединил, и только Роберт Ньютон сможет разлучить нас.

Пауза.

АННА: И Мак-Кормик тоже был хорош.

ДИЛИ: Я знаю, что Мак-Кормик был хорош. Но не он нас соединил.

Пауза.

ДИЛИ: Вы тогда видели этот фильм?

АННА: Да.

ДИЛИ: Когда именно?

АННА: О… давно.

Пауза.

ДИЛИ( к Кэт ): Помнишь этот фильм?

КЭТ: О да, прекрасно.

Пауза.

ДИЛИ: Я думаю, не ошибусь, если скажу, что в следующий раз мы уже держались за руки. Я держал ее прохладную руку в своей, она шла рядом, улыбалась каким-то моим словам, смотрела на меня, ты помнишь? — слегка откидывая волосы, и я думал, что она еще бесподобнее, чем Роберт Ньюмен. Что бы он сказал обо всем этом, думал я, и трогал ее глубоко, всюду. ( Анне .) Как вы думаете, что бы он подумал?

АННА: Я не была знакома с Робертом Ньютоном, но я хорошо знаю, о чем вы говорите. Есть вещи, о которых человек помнит, даже если они с ним не случались. Я помню некоторые вещи, которых, может быть, и не было, но раз я о них вспоминаю, значит, они были.

ДИЛИ: Что?

АННА: Этот человек, который плакал в нашей комнате. Однажды я пришла поздно вечером и увидела, как он рыдает, закрыв лицо руками, сидя в кресле, весь скрючившись в кресле, а Кэти сидела на кровати с чашечкой кофе, и они не сказали со мной ни слова, даже не взглянули на меня. Мне ничего не оставалось. Я разделась, выключила свет и забралась в постель, занавески были тонкие, и свет с улицы проникал в комнату. Кэти на своей кровати, не шевелясь, тот человек рыдает, свет проникает в комнату, пробегает по стенам, был легкий бриз, занавески слегка волновались, и было слышно только рыдание, и вдруг оно прекратилось. Он подошел ко мне, очень быстро, посмотрел на меня, но я совершенно ничего не почувствовала, ничего.

Пауза.

Нет, нет, совсем не так… он двигался не быстро… совсем нет… он двигался очень медленно, свет был слабый, он остановился. Он стоял посреди комнаты. Смотрел на нас, на наши кровати. Потом повернулся ко мне. Приблизился к моей кровати. Склонился надо мной. Но я ничего не чувствовала, совершенно.

Пауза.

ДИЛИ: Какой он был?

АННА: А через минуту я услышала, как он вышел. Было слышно, как закрылась входная дверь, шаги на улице, потом тишина, потом шаги стихли, и снова тишина.