Гарольд Пинтер - Старые времена

Пауза.

Ты сразу захочешь вернуться, едва выйдешь. Тебя неудержимо потянет домой… в свою комнату…

Пауза.

КЭТ: Тогда что же мы будем делать?

АННА: Останемся. Хочешь, я почитаю тебе? Хочешь?

КЭТ: Сама не знаю.

Пауза.

АННА: Ты голодна?

КЭТ: Нет.

ДИЛИ: Голодна? После этой запеканки?

Пауза.

КЭТ: Что я надену завтра? Ума не приложу.

АННА: Надень зеленую юбку.

КЭТ: У меня нет подходящей блузки.

АННА: Как же, а бирюзовая?

КЭТ: Подойдет ли?

АННА: Еще бы. Конечно, подойдет.

КЭТ: Я померю.

Пауза.

АННА: Хочешь, я приглашу кого-нибудь?

КЭТ: Кого?

АННА: Чарли… или Джейка?

КЭТ: Я не люблю Джейка.

АННА: Тогда Чарли… или…

КЭТ: Кого?

АННА: Мак-Кейба.

Пауза.

КЭТ: Я подумаю, пока буду купаться.

АННА: Хочешь, я тебя вымою?

КЭТ( вставая ): Нет, я сама.

КЭТ медленно идет к двери спальни, выходит, закрывает за собой дверь .

ДИЛИ встает, глядя на Анну.

АННА поворачивает к нему голову.

Они смотрят друг на друга.

Свет медленно гаснет.

Спальня.

В центре широкое окно. Слева дверь в ванную комнату.

Дверь в гостиную справа.

Два дивана. Кресло.

Оба дивана и кресло расположены по отношению друг к другу точно так же, как в первом действии, с той разницей, что левая и правая стороны поменялись местами.

В тусклом свете различима фигура Анны, сидящей на диване.

Слабо светится стеклянная дверь ванной комнаты.

Тишина.

Свет зажигается. Открывается дверь в гостиную. Входит ДИЛИ с подносом. Он ставит поднос на стол.

ДИЛИ: Прошу. Горячий и ароматный. Горячий, крепкий и ароматный. Как предпочитаете? Сладкий с молоком?

АННА: Да, спасибо.

ДИЛИ( наливая ): Горячий, крепкий, ароматный, сладкий с молоком.

Передает ей чашку .

Нравится комната?

АННА: Да.

ДИЛИ: Мы здесь спим. Это наши кровати. Что в этих кроватях восхищает, так это их колоссальная способность к перемещениям. Можно их разделить, как сейчас. Можно поставить под прямым углом или упереть одна в другую посередине, можно спать ногами друг к другу, можно — головами, а можно — рядом. А все потому, что у них ножки с колесиками.

Садится, держа в руке чашку .

Да, я хорошо помню вас по «Пилигриму».

АННА: По чему?

ДИЛИ: По кафе «Пилигрим», рядом с Бромптон-Роуд.

АННА: Когда это было?

ДИЛИ: Вечность назад.

АННА: Думаю, что вы ошибаетесь.

ДИЛИ: Нет, нет, это были вы, несомненно. У меня прекрасная память на лица. Вы приходили и садились в угол, довольно часто, иногда одна, иногда с кем-то. И вот вы снова сидите передо мной, в моем загородном доме. Та самая женщина. В это трудно поверить. Там был один парень по имени Люк. Вы его знали.

АННА: Люк?

ДИЛИ: Такой здоровенный малый. Рыжие волосы, рыжая борода.

АННА: Право, мне кажется, вы ошиблись.

ДИЛИ: Ну как же, там сходилось целое сборище, поэты, кинодублеры, жокеи, конферансье, все такой народ. Вы еще носили шарф, да, да, черный шарф и черный свитер с юбкой.

АННА: Я?

ДИЛИ: И черные чулки. Только не говорите, что вы забыли «Пилигрим». Вы могли забыть название, но само заведение должны помнить. Вы были общей любимицей в баре.

АННА: Вы знаете, я никогда не была богата. У меня не было денег на спиртное.

ДИЛИ: У вас была почетная стража. Вам не надо было платить. За вами ухаживали. Я сам пару раз заказывал для вас стаканчик.

АННА: Вы?

ДИЛИ: Ну конечно.

АННА: Никогда этого не было.

Пауза.

ДИЛИ: Двадцать лет назад… или около того.

АННА: Вы говорите, что раньше мы встречались?

Пауза.

ДИЛИ: Ну, конечно, мы встречались.

Пауза.

Мы даже разговаривали. В этом кафе, например. И углу. Люк дулся, но мы не обращали на него внимания. А потом все поехали на какую-то вечеринку. К кому-то на квартиру, в Вестборн-роув. Вы сидели на узеньком диване, прямо напротив меня, и я запускал глаза вам под юбку. Ваши черные чулки казались еще чернее, оттого, что у вас белые бедра. Теперь все это в прошлом, конечно, не правда ли, во всем этом уже нет того осязательного интереса, все в прошлом, но тогда это казалось стоящим занятием. Я просто сидел, потягивая легкое пиво, и пялился, пялился вам под юбку. Вы не возражали, вы находили все это вполне допустимым.