Гарольд Пинтер - Старые времена

Пауза.

Послушайте, вот что я вам скажу. Я сделаю это. Я все сделаю. В конце концов, я муж. Но вы должны наблюдать за всей процедурой. И поправлять меня, где нужно. Этим мы убьем сразу двух зайцев.

Пауза.

( Про себя ). Господи. ( Медленно поднимает на нее взгляд .) Вам, наверно, около сорока теперь.

Пауза.

Если бы я сейчас вошел в «Пилигрим» и увидел вас там, в углу, я бы вас не узнал.

Дверь ванной комнаты открывается. Входит КЭТ. На ней купальный халат. Она улыбается Дили и Анне.

КЭТ( с наслаждением ): А-а-ах.

Она подходит к окну, смотрит в темноту.

ДИЛИ и АННА смотрят на нее.

ДИЛИ начинает тихонько напевать.

ДИЛИ( поет ): Твой ласковый смех впотьмах…

АННА( поет, нежно ): Рукав твоего пальто…

ДИЛИ( поет ): Память об этих днях…

АННА( поет ): Эту радость, о нет, у меня не отнимет никто…

КЭТ отворачивается от окна, смотрит на них.

АННА( поет ): Как мы танцуем до трех…

ДИЛИ( поет ): Как ты машешь рукой из авто…

АННА( поет ): Как тает украдкой вздох…

ДИЛИ( поет ): Эту радость, о нет, у меня не отнимет никто…

КЭТ подходит ближе к ним, улыбаясь. АННА и ДИЛИ продолжают петь, но все более торопливо и небрежно.

АННА( поет ): Как забудешь мотив невзначай…

ДИЛИ( поет ): Как споешь вместо ля — до…

АННА( поет ): Как стынет в блюдечке чай…

ДИЛИ( поет ): Эту радость, о нет, у меня не отнимет никто…

КЭТ садится на диван.

АННА( к Дили ): Ну, разве она не очаровательна?

ДИЛИ: О-о.

КЭТ: Спасибо, я чудесно освежилась. Здесь очень мягкая вода. Гораздо мягче, чем в Лондоне. В Лондоне вода слишком жесткая для меня. Здесь все мягче. Вода, свет, формы, звуки. Нет этих углов повсюду. И рядом — море. Невозможно сказать, где оно начинается, где кончается. Это влечет меня. Резкие линии меня не трогают. Мне не по душе их назойливость. Я бы хотела жить где-нибудь на востоке, где очень жарко и можно лежать под москитной сеткой и медленно дышать. Знаете… Смотреть из-под парусинового навеса на песок, на все. В большом городе хорошо только, когда идет дождь. Все кругом плывет: и огни машин, и в глазах что-то плывет, и на ресницах дождь. Больше в городах нет ничего хорошего.

АННА: Есть кое-что еще. Например, если у тебя есть крохотная комнатка, и маленькая газовая печка, и теплый домашний халат, и горячий кофе, и кто-то сидит и ждет, ждет, пока ты покажешься.

Пауза.

КЭТ: Дождь идет?

АННА: Нет.

КЭТ: Все равно, я, пожалуй, не стану выходить.

АННА: Как хорошо. Я очень рада. Теперь тебе надо выпить чашечку крепкого, ароматного кофе после ванны.

АННА встает, наливает кофе.

АННА: Или, если хочешь, я тебе почитаю.

ДИЛИ: Ты хорошенько вытерлась, Кэт?

КЭТ: Кажется, да.

ДИЛИ: Ты уверена? Насухо?

КЭТ: Кажется, да. Я нигде не чувствую влаги.

ДИЛИ: Это точно? Потому что я не хочу, чтобы ты здесь разводила сырость.

КЭТ улыбается .

Вы видите эту улыбку? Точно так же она улыбалась, когда мы шли с ней по улице, после этого фильма, «Третий лишний», или немного спустя. Как вам нравится эта улыбка?

АННА: Она очаровательна.

ДИЛИ: Улыбнись снова.

КЭТ: Я улыбаюсь.

ДИЛИ: Уже не так. Не так, как секунду назад и как тогда. ( Анне .) Вы знаете эту улыбку, о которой я говорю?

КЭТ: Кофе холодный.

Пауза.

АННА: О, прости, я сейчас приготовлю свежий.

КЭТ: Я не хочу, спасибо.

Пауза.

Чарли придет?

АННА: Я позвоню ему, если хочешь.

КЭТ: А Мак-Кейб?

АННА: Ты действительно хочешь кого-то видеть?

КЭТ: Вообще-то я не очень люблю Мак-Кейба.

АННА: Я тоже.

КЭТ: Он странный. Все время говорит какие-то странные вещи.

АННА: Какие, например?

КЭТ: О, разные чудн ы е вещи.

АННА: Я никогда его не любила.

КЭТ: А вот Данкен милый, правда?

АННА: О, да.

КЭТ: Мне так нравятся его стихи.

Пауза.

Но знаешь, кого я люблю больше всех?

АННА: Кого?

КЭТ: Кристи.

АННА: Он чудесный.

КЭТ: Он такой мягкий, правда? И его юмор. У него такой чудесное чувство юмора, ты не находишь? По-моему, он очень… чуткий. Почему бы тебе его не позвать?