Гарольд Пинтер - Старые времена

КЭТ: Не всех, я думаю. Но все же — мы ведь жили вместе. У нее бывали гости. Время от времени. Я их видела.

ДИЛИ: Ее гости.

КЭТ: Что?

ДИЛИ: Ее гости, ее друзья. У тебя же не было друзей.

КЭТ: Ее друзья, конечно.

ДИЛИ: И ты их видела.

Пауза.

( Резко .) Вы жили вместе?

КЭТ: М-м-м?

ДИЛИ: Вы жили вместе?

КЭТ: Ну, конечно.

ДИЛИ: Я этого не знал.

КЭТ: Как же.

ДИЛИ: Ты мне не говорила. Я думал, вы просто были знакомы.

КЭТ: Еще бы не были.

ДИЛИ: А вы, оказывается, жили вдвоем.

КЭТ: Конечно, жили. А где же она могла красть у меня белье? На улице?

Пауза.

ДИЛИ: Я знал, что ты с кем-то снимала комнату одно время…

Пауза.

Но не знал, что с ней.

Пауза.

КЭТ: Ну конечно, с ней.

Пауза.

ДИЛИ: Впрочем, все это не имеет значения.

АННА отворачивается от окна; говорит, приближаясь к ним.

Садится на свободный диван.

АННА: Всю ночь в очередях, под дождем, ты помнишь? боже мой, Альберт Холл, Ковент Гарден, что мы тогда ели? вот так подумаешь, до глубокой ночи, делать только то, что любишь; конечно, мы были молоды, но откуда только силы брались, а утром на работу, и то концерт, то опера, то балет, эти ночи, ты не забыла? а потом на крыше автобуса вниз по Кенсингтон Хай Стрит, кондукторы в автобусах, а потом летим за спичками, — нечем было зажечь конфорку, потом делали, кажется, омлет, да? кто готовил? обе хихикаем, болтаем, обе жмемся к теплу, потом в постель, сон, а наутро снова та же горячка и спешка, бежишь на работу в погоне за автобусом, завтраки в Грин Парке, делились свежими новостями, и эти наши любимые бутерброды, невинные девочки, невинные секретарши, и снова ночь впереди, и бог знает, сколько волнений еще ждет, одно предвкушение чего стоит, ожидание всего этого, и наша бедность, но быть бедной и молодой, быть девушкой, в Лондоне, тогда… и какие кафе мы отыскивали, почти как квартиры, да? там собирались художники и писатели, а иногда актеры, а в других бывали танцы, и мы сидели едва дыша, потягивали кофе, спрятав лицо, чтобы никто нас не видел, чтобы не потревожить, не отвлечь, и слушали, слушали все эти разговоры в этих кафе, это были люди творчества, конечно, и неужели это по-прежнему существует, кто бы мне сказал, ты знаешь? ты можешь сказать мне?

Легкая пауза .

ДИЛИ: Мы редко выбираемся в Лондон.

КЭТ встает, подходит к столику, разливает кофе из кофейника .

КЭТ: Да, я помню.

Она добавляет молоко и сахар в одну чашку и передает ее Анне. Черный кофе передает Дили и садится со своей чашкой.

ДИЛИ( Анне ): Вы пьете бренди?

АННА: Я бы выпила немного.

ДИЛИ наливает всем бренди и раздает бокалы. Остается стоять с бокалом в руке.

АННА: Прислушайтесь. Какая тишина. Здесь всегда так тихо?

ДИЛИ: Здесь очень тихо, да. Как правило.

Пауза.

Иногда можно услышать море, если слушать очень внимательно.

АННА: Как вы мудро выбрали этот уголок света, и как вы верно и смело поступили, что живете все время в такой тишине.

ДИЛИ: Мне-то, конечно, приходится бывать в отъезде, по работе. А вот Кэт всегда остается.

АННА: Тому, кто здесь пожил, не захочется отлучаться далеко отсюда. Я бы не захотела отлучаться далеко, я бы просто боялась далеко отлучаться, одного страха ради, как бы дом куда-нибудь не пропал, пока меня нет.

ДИЛИ: Страха ради?

АННА: Что?

ДИЛИ: Страха ради. Давно не слышал, чтобы так говорили.

Пауза.

КЭТ: Иногда я гуляю по морю. Там почти никого не бывает. Длинный пляж.

Пауза.

АННА: Правда, мне не хватало бы Лондона. Ну конечно, ведь я девочкой жила в Лондоне. Мы обе были еще девочки.

ДИЛИ: Жаль, что я не знал вас обеих тогда.

АННА: Вам жаль?

ДИЛИ: Да.

ДИЛИ подливает себе бренди .

АННА: У вас прекрасная запеканка.

ДИЛИ: Что вы?

АННА: Жена, я хотела сказать. Извините. У вас прекрасная жена.

ДИЛИ: А-а.

АННА: Я имела в виду запеканку. Я хотела сказать, ваша жена хорошо готовит.

ДИЛИ: Так значит, вы не вегетарианка?

АННА: Нет, что вы.

ДИЛИ: Ну да, вам ведь нужна хорошая пища, на природе, плотная пища, для поддержания сил, у вас много воздуха… Вы меня понимаете.