М. Ножкин - Точка опоры

Шли они шли, долго ли коротко ли, а уж видят — вокруг и поля вроде не те, и леса вроде бы другие, и небеса не той синевы, не той высоты. Одним словом, пришли они в чужие края. И привела их птичка аккурат на берег окиян-моря. Привела, а сама пропала. Только пискнула на прощанье.

Стоят Иван с Семёном на берегу, гадают, как им на ту сторону перебраться. И тут вспомнил Иван о дудочке камышовой, что Водяной подарил. Дай, думает, попробую. Достал её из-за пазухи, да только заиграл, тут же приплыла к берегу чудо-юдо рыбина. Глаза словно два озера, хвост выше сосен вековых, на спине хоть коров паси.

«Садись, — говорит, — Иван, я тебя в миг перевезу».

Иван взашёл на неё, Семён за ним. И перевезла их рыбина на другую строну, в чужедальние края.

А там всё голым-голо, красным-красно! Ни былинки, ни травинки, ни кустика, ни деревца. Ничего живого! Всё выжжено. Одни камни нетёсаные топорщатся. И среди них повсюду кости белые разбросаны, то ли от зверей, то ли от людей остались. Огляделся Иван, видит, прямо перед ним на дороге кобылячья голова лежит, пустыми глазницами подмаргивает, жёлтыми зубами пощёлкивает: «Здравствуй, говорит, Иван, добрый молодец. Давно я тебя поджидаю. Знаю, куда идёшь, вижу, что притомился. Иди-ка поближе, гляди-ка позорче. То, что ищешь, здесь и найдёшь!»

«Это она, наверное, о тугом луке да стреле калёной!» — подумал Иван и подошёл поближе. А Семён, хоть от страха дрожит, от Ивана не отстаёт. А пасть у кобылячьей головы всё больше разевается. Уж больше Ивана стала. Как ворота какие в чудный город. А зубы, словно забор, выстроились. И музыка оттуда всё громче да звонче! Раздвинулись зубы, шагнул Иван внутрь, и Семён за ним. Зубы за их спиной и щёлкнули, словно на замок замкнулись!..

Огляделся Иван — вокруг соблазнов всяких видимо-невидимо! И всюду красавицы писаные. И все к нему спешат. Одна к нему с золотом ластится, другая чарку подносит, третья танцевать тянет, четвёртая целоваться лезет!

Закружилась у Ивана голова, а Семён совсем голову потерял! Глаза разгорелись, руки зачесались. То к одной бросается, то к другой. Да всё Ивана за собой тянет. Брось, мол, думы думать. Никуда Суховей не денется! Успеешь ещё буйну голову сложить! Поживи, погуляй! День, да твой!

А девицы ему поддакивают, подпевают, хороводами вокруг вьются-извиваются, на всё лады изгаляются, за руки тянут Ивана к шатру золочёному!.. Заглянул Иван внутрь — а там тоже ни лука тугого, ни стрелы калёной нигде не видно! Только постель расстелена посреди шатра, да такая широкая — вдесятером ложись! Семён на неё с разбегу и бухнулся!..

Понял Иван, что не туда заглянул! Достал горсть земли родной, бросил перед собой — гром раздался, треск и всё пропало. И нет никого. И девицы распутные исчезли. И головы кобылячьей как не бывало! Только Семён рядом стоит, застёгивается, Ивана ругает, что не дал ему душу отвести. А Иван говорит: «Не затем я сюда шёл, не за тем дом да семью оставил, не на то весь свой ум да силу в кулак собрал! Ни отдыхать, ни развлекаться некогда, минута дорога!»

И поспешил вперёд, по тропинке еле видимой. Семён следом. А вокруг ни души. Песок да камни, камни да песок. Да ящерки глазастые под ногами вертятся, куда-то торопятся. Иван за ними. Видит — упал с горы на дорогу камень большой да придавил одну ящерку. Лежит она, еле дышит. Сама серебристая, а на голове венчик золотой. Хотел Семён на нее наступить, да Иван не позволил. Поднатужился, отвалил камень, освободил ящерку. А она вдруг и говорит: «Спасибо тебе, добрый молодец. Чем могу тебе послужить, куда путь держишь?»

Отвечает Иван: «Иду на Злодея-Суховея управу искать. Да слышал, путь к нему лежит через подземное царство Василиска. Не знаешь ли, как туда попасть?»

Ящерка обрадовалась: «Идём, покажу, это мой родной дедушка!»

Пошёл Иван за ящеркой, а она за поворот, да за другой, да вдруг нырь в дыру тёмную, бездонную, словно колодец какой, и зовёт его оттуда.

Думал-думал Иван как туда спуститься, надумал. Снял с шеи платок Машенькин, один конец Семёну протянул, велел держать крепко-накрепко. За другой конец ухватился, потянул, что есть силы, а платок-то и растянулся до бесконечности. Иван по нему вниз спустился. Видит перед собой ворота каменные в царство подземное. Подошёл к воротам, слышит голос: «Отгадай три загадки, ворота и откроются».

«Давай, — говорит Иван, — загадывай».

И слышит: «Кто всегда ходит, а с места не сходит?»

Иван подумал, сказал: «Солнце!»

«Верно», — подтвердил голос.