М. Ножкин - Точка опоры

Сорвалась тут ящерка с места, побежала вверх по стене, бросилась оземь и обернулась красной девицей, Миланой, внучкой царя подземного! Схватила пилку, допилила цепь. Стрелу да лук Ивану подала.

А Суховей уже на Ивана развернулся. «Прощайся с жизнью, мужик неотёсанный, конец твой настал!»

Иван отвечает: «Не спеши меня с жизнью разводить. О своей смерти подумай. Не все на Руси караси, есть и ерши!»

И лук тугой на злодея натягивает. А куда целить — не видит! Где это проклятое родимое пятно вроде мишени, в каком месте расположено — не знает!

А Суховей уже на Ивана бежит, дубиной размахивает, мимо Тучки несётся. Изловчилась Тучка да сзади его за косу и дёрнула, и парик сорвала!

Тут Иван и увидел, что хотел! Пятно родимое аккурат посреди лба засветилось! Запела стрела калёная, прямо в лоб Суховею врезалась, в эту самую мишень! Не промахнулся Иван!

Раздался тут гром небывалый, повалился Злодей на землю и весь дух да огонь с дымом из него и вышли. Одна шкура осталась. Ровно тряпка половая…

Вылез Иван из земли, вытер об неё ноги. Подошёл к Милане, обнял её да расцеловал крепко-накрепко. Потом Тучке до земли поклонился, да скорей её освобождать!

А Тучка от радости уж на месте усидеть не может! Иван цепи перепилил, Тучку освободил. Города да деревни, страны да государства с цепей поснимал, в узел связал, Тучке протянул. А свою деревню отдельно.

«Лети, — говорит, — Тучка дорогая, в родимые края. Донеси мою деревню до места, положи на землю, напои досыта, оживи скорее!»

«Всё сделаю, — отвечает Тучка, — перво-наперво полечу к окиян-морю. Сама напьюсь, да в запас возьму. А по дороге другие города да сёла по местам разбросаю, да напою вдоволь».

«Да о здешних краях не забудь, — говорит Милана. — Нам теперь новую жизнь начинать, без твоей помощи не управимся!»

«Не забуду, — отвечает Тучка, — сейчас же и начну». — Помахала рукой, встряхнула кудрями золотистыми и полетела живому жить помогать!..

А Иван поднял шкуру Суховееву да в огонь бросил. Искры посыпались, дым повалил, и не стало никакой лысой горы, развалилось царство злодейское!

И стоит Иван с красавицей Миланой на крутой скале, у цветка ромашки, по которой к Суховею лез. А вокруг уже природа оживает. Трава зеленеет, птицы поют…

И говорит ему красавица Милана: «Полюбила я тебя, Иван, хоть не с первого взгляда, да на всю жизнь. Оставайся на нашей земле, буду тебе верной женой».

«Нет, — говорит Иван, — извини, не могу. Хоть и мила ты мне, хоть и спасла ты меня, а всё ж любовь моя на родной земле осталась! Чай, ждёт не дождётся, все слёзки выплакала. Так что прости-пойми. А стань ты мне сестрой названой, да соберись у меня пожить-погостить, да не забудь на свадьбу мою пожаловать, да на свою пригласить!»

На том и расстались. Спустился Иван по ромашке вниз и очутился у самого входа в царство подземное, где Семёна ждать оставил. Только места не узнать — зелень вокруг буйствует, жизнь начинается! Видит платок белый одним концом за камень привязан, другой в подземелье уходит. И Семёна не видно. Покликал его Иван, Семён из подземелья отзывается, с двумя мешками оттуда вылезает.

«Вот, — говорит, — пока ты с Суховеем воевал, я тоже время не терял. Тут все пещера каменьями драгоценными усыпана! Бери половину».

«На что она мне? — отвечает Иван. — Ноша лишняя. Дольше до дому идти».

«Ну, нет, — говорит Семён, — ты как хочешь, а я как знаю».

И взвалил оба мешка на плечи.

А Иван взял платочек невесты своей Марьюшки, повязал на шею и пошёл к окиян-морю. А Семён за ним поплёлся со своими мешками. А по дороге всё Ивана пытает, как он Суховея одолел, где силу взял. Ну Иван ему по простоте душевной всё и рассказал. И дубину волшебную показал. Он её из пещеры с собой захватил, чтобы случаем какому другому злодею в руки не попала!

Подошли они к берегу. Достал Иван дудочку камышёвую, поиграл немного. Приплыла чудо-юдо рыбина. Взошёл на неё Иван, за ним Семён с мешками прыгнул. А рыбина вдруг тонуть начала! Иван говорит: «Брось мешки, а то потонем!» Семён ни в какую! Тогда Иван сам взял мешки да в воду и выбросил! А Семёну хороший подзатыльник отвесил. Чтоб не жадничал.

И поплыли они на родную сторону! Доплыли. Сошли на берег. Иван к земле припал, поздоровался. А Семён всё его за мешки ругает. Забыть не может. Пошли домой. Откуда ни возьмись, впереди птичка-невеличка появилась, сама серебристая, хохолок золотой. Дорогу в родимые края указывает. Повеселел Иван. Шагу прибавил.

А Семён его всё насчет дубинки выспрашивает, понести просит. Да Иван не даёт. Нельзя, говорит, недобрыми руками к ней прикасаться!